В 1897 году американец Джон Стрэттон провел очень странный на первый взгляд эксперимент. Он сделал устройство типа очков, которое… переворачивает изображение. Сбоку очки были закрыты, так что он не мог видеть нормальным образом своим боковым зрением — он видел только тот свет, что поступал в его глаза через очки. Двенадцать часов в сутки он носил такие очки, а когда снимал их, закрывал глаза повязкой.
И чего мы могли бы от этого эксперимента ожидать? Стрэттон ждал кое-чего конкретного, и дождался! Первая неделя была непрекращающейся пыткой. Верх и низ, лево и право поменялись местами, и он видел перевернутый мир. Простейшие действия типа «взять ручку со стола» или «налить воду в чашку» превращались в упражнения по эквилибристике. Если его глаза видели, как справа падает чашка, то звук раздавался слева, и когда его руки автоматически тянулись вправо, чтобы подхватить чашку, она падала и разбивалась слева.
А на восьмой день произошло чудо: он стал воспринимать мир так же нормально, как это было и раньше. Мозг осуществил перекалибровку. Он заново согласовал звуки, осязание, зрение и произвольные движения тела, и Стрэттон стал видеть мир снова в точности так же, как видим его мы через обычные очки или вовсе без очков.
Разумеется, несчастному пришлось пережить все муки заново, когда он прекратил использовать свои очки — надеюсь, что гордость и изумление от достигнутого результата было для него утешением.
Как ни удивительно, наш мозг имеет карту внешнего мира. Одна его часть имеет карту видимого мира, а другая (inferior colliculus — нижний холмик) — карту слышимого мира. Эти карты создаются нейронами, и когда возникает несоответствие между этой картой и внешним миром (например в результате опыта Стрэттона), то в соответствующих нейронных сетях происходит перестройка, перекалибровка, после которой карты воспринимаемого мира снова приходят в согласие. Чем более взрослое животное, тем с большим трудом его мозг способен на такую перестройку — но это чисто статистически.
Очень многое зависит от самого человека, от его образа жизни, ведь наш эпигеном и наша физиология очень чутко реагируют на наш образ жизни. Имеет значение то — как много негативных эмоций испытывает человек, и как много — приятных, насколько интенсивна его поисковая активность, насколько он энергичен и полон стремлениями, насколько глубокой и насыщенной, интересной он переживает свою жизнь. Все это крайне сильно влияет на его эпигенетическое регулирование собственного генома, а значит в том числе определяет и силу его иммунитема, и его способность к разного рода перестройкам на физиологическом уровне, его приспособляемость.
Современные направления в психологии, активно развивающиеся в данный момент (в основном в Канаде и США), уже превратились в комбинированную, синтетическую науку, объединяющую в себе психологию, генетику, эпигенетику, цитологию, иммунологию, нейрофизиологию и нейропсихологию. Современный психолог, не знающий, причем довольно глубоко, все эти науки — это примерно то же самое, что врач, умеющий лишь пускать кровь. Старая психология (как и кровопускательная медицина) осталась в прошлом, и хотя все новое проходит длительный этап своего укоренения в научной среде, рано или поздно это происходит.
Позже мы будем переводить на русский и публиковать в нашем паблике выжимки из этих материалов (со ссылками на полные варианты статей). Будем знакомить наших читателей с тем, как развивается в США и Канаде это новое синтетическое направление, которое исследует влияние наших восприятий на нашу физиологию (на всех ее уровнях — от работы органов, включая мозг, до работы отдельных клеток), на наш иммунитет, эпигеном и даже геном. Это удивительное научное направление, которое по сути открывает человечеству путь к гармонизации своей физиологии и регуляции своего эпигенома и генома через посредство управления своими восприятиями.
