Выросшие в условиях воинствующей геронтократии (власти стариков), современные люди забыли о том — кем, собственно, создавалась история до середины 18-го века.
А между тем вплоть до примерно 1750-х годов, едва оторвавшись от материнской груди, человек сразу же вливался в великое людское море, где делил труд и досуг со своими собратьями, старыми и юными. Когда ему исполнялось семь, его могли отдать в судомойки или ученики сапожника; в четырнадцать он мог быть солдатом или королем, супругом и родителем; в сорок, более чем вероятно, он был уже мертв.
Понятие «детства», как особого периода в жизни человека, когда он является несмышленым ничтожеством, в отношении которого необходимо осуществлять жесткое насилие, появилось лишь в последние 150 лет. И похоже, что мы сейчас находимся на пике этой дискриминационной философии, насаждаемой пожилыми и стариками.
Но я уверен, что чем дальше, тем меньше это будет устраивать детей. Если раньше это насилие базировалось на возможности всяческой блокады — информационной, правовой, моральной, грубого физического насилия, то по мере развития образования, доступности интернета, ювенальной юстиции удержать детей в этой узде будет все труднее и труднее.
Дети — это люди. И они непременно докажут это взрослым вслед за женщинами, которые неустанно доказывают, что и они тоже люди (пока без особого успеха, но все-таки процесс идет).
P.S. Интересная цитата:
«Понятия-близнецы «невинность» и «невежественность» суть носители двойной морали взрослых. Ребенок невежественен, если он не знает того, что взрослые хотят, чтобы он знал. Ребенок невинен, если не знает того, что взрослые не хотят, чтобы он знал.
Дженни Китцингер: «Дети, власть и борьба против сексуального злоупотребления».