1) Если ты хочешь кого-то чему-то научить, тебе необходимо сказать этому человеку что-то новое. Нельзя научить старому. А что это означает практически, когда речь идет о догмах и безосновательных уверенностях? Приведу пример.
Одно из моих убеждений, которые я всемерно распространяю — пишу в книгах, в блоге, подчеркиваю в разговорах и т.д., состоит в том, что секс — это прекрасно, замечательно, охуительно, приятно, возбуждающе, что сексуальные желания и эротические восприятия сильно резонируют с ОзВ, в первую очередь такими, как нежность, чувство красоты, симпатия, радость, а через них — и с другими.
Что происходит дальше? Дальше симпаты, беженцы (а также некоторые новички) читают это, и… соглашаются. А ведь точно! Секс — это здорово. А потом они начинают… активнее трахаться! И опыт подтверждает — секс — это чертовски здорово. Так классно, когда можно свободно трахаться, тискаться, ласкаться то с одной, то с другим, то с третьей, то с четвертым, а то и со всеми вместе. Любой секс, в котором приятно всем участникам — это клёво.
Ну, итак — вопрос решен — секс это клёво.
А вот хрен.
Ты на протяжении многих лет жил с убеждением, что секс — это грязь, неприлично, мерзко. Ты учился ненавидеть жен, трахающихся с кем-то кроме мужей. Ты учился презирать мужей, трахающихся с другими девушками. Ты культивировал ненависть к траху в попку, а ненависть в квадрате и кубе — когда один парень трахает в попку другого. Слово «групповой секс» ассоциировалось с «наркотики и преступность». Ты стыдился дрочить свой хуй или письку. Ты не мог обсуждать вопросы секса с родителями и даже многими друзьями. Словосочетание «секс с детьми» уже вызывает ненависть с пеной у рта на уровне рефлекса. Просто само словосочетание «детская сексуальность» из непристойного уже превращается в преступное. И так далее. И неужели ты всерьез думаешь, что вот это все — вот это все ты можешь перечеркнуть всего лишь рассуждениями на тему «а секс — это вообще-то клёво» и несколькими трахами?
Не перечеркнешь.
И именно это и обнаружили в себе беженцы. Это для них было неожиданно. Они обнаружили, что несмотря на то, что они и сами могут довольно убедительно объяснить, что секс — это здорово, тем не менее уверенность в том, что секс — это грязь, по-прежнему живет в целости и невредимости.
Для того, чтобы уничтожить эту слепую, паразитическую уверенность, мало пообщаться на форуме. Для этого нужен труд, труд и еще раз труд. А потом еще раз труд. И еще. Необходимы специальные практики — своего рода лекарство против чумы, висящей над человечеством тысячелетия. Практика циклической смены уверенности, практика порождения ОзВ, практика выявления и устранения НЭ во время секса или мыслей о сексе, практика дискуссий на эти темы, практика преодоления дремучих догм и занятия разными необычными видами секса, к которым есть интерес и т.д. И до тех пор, пока ты не совершил этого труда, пока ты не вытравил из себя эту чуму, то как ты будешь относиться ко мне — к человеку, для которого секс — это прекрасно?
На поверхности будет одобрение и поддержка. Но живущая в тебе уверенность «секс=грязь» будет день за днем усиливать уверенность в том, что я — извращенец, грязный ублюдок. И в определенный момент ты вдруг словно просыпаешься и понимаешь — а ведь ты уверен, что Бодх — грязный ублюдок. Ты хватаешься за голову, начинаешь перебирать мои проявления — ну как же так, ведь он и то говорит, и это делает, и приходишь к выводу — нет, Бодх не грязный ублюдок! Но что толку? Рассудочная ясность и уверенность — совершенно разные вещи, абсолютно разные. И с одной стороны ты способен убедительно доказать, что я никаким образом не могу быть ни насильником, ни садистом, ты можешь даже страдать от того, что считаешь меня садистом-извращенцем, ты можешь посыпать голову пеплом, но это не изменит ничего в том, что у тебя по-прежнему будет уверенность в том, что я — садист и насильник, извращенец. Для того, чтобы изменить уверенность в это, необходимо самому измениться. Необходимо преодолеть уверенность в том, что секс — это грязь, что трах с другими — это измена, что секс в попу — это уродство и т.д.
2) Теперь о садизме. Беженцы понимают, что я не испытываю НЭ. Я не углубляюсь в детали — некоторые думают, что я испытываю их иногда или слабо и т.д., но это детали. Главное, что они все убеждены, и убеждаются в этом тысячи раз в процессе общения, что в самом деле НЭ ну по крайней мере почти не испытываю. И я не испытываю не только агрессию, но и жалость к себе, и… жалость к другим.
Скажи своей бабушке, что ты познакомился с человеком, который не испытывает жалость к другим. Она за тебя испугается. И правильно сделает. В мире людей, погрязших в НЭ по самые кончики ушей, такие НЭ как жалость являются сдерживающим фактором. Не имеющий жалости агрессор — страшный человек.
Но тут-то совсем иное дело, казалось бы. Ведь я не просто «не испытываю жалости», я ведь ВМЕСТО ЭТОГО испытываю ОзВ! Я вон целые тома исписал своими рекомендациями о том, как НЭ заменять на ОзВ.
Все верно. До тех пор, пока речь идет о выводах и предположениях — все верно. Но… если ты представишь себе меня — человека без жалости, каким НА САМОМ ДЕЛЕ ты меня представишь? Испытывающим ОзВ?.. Нет. Ты представишь меня именно садистом. Просто потому, что твой собственный опыт в ОзВ крайне мал. Тебе попросту не на что обернуться в своем опыте и сказать: «а ведь он испытывает примерно вот то же самое, что я сегодня утром испытывал — никакой жалости, никакого раздражения, только пронзительную свежеть и предвкушение и зов». Ты бы и рад обратиться к своему опыту, а его-то почти и нет. И хочешь ты или нет, у тебя будет усиливаться уверенность в том, что я — садист. А если теперь совместить это с моей любовью к сексу — я садист-насильник-извращенец.
3) А что дальше? Я в предыдущем сообщении говорил, что некоторые беженцы могут привести конкретные примеры того, как я ее изнасиловал. Речь идет о фактах изнасилования! Самое время нести заявление в милицию — очередной «гуру» насилует девушек! Но есть ли на самом деле этот факт изнасилования?
Есть.
Ведь что такое «факт»? Это то, как ты интерпретируешь увиденное или пережитое.
Приведу конкретный пример.
Одна девочка приехала ко мне, чтобы учиться. По предыдущей переписке у меня сложилось о ней мнение как о потенциально интересном человеке, и я ее пригласил. Но учиться у меня… это труд немыслимо сложный, это жизнь на грани срыва. У этого есть и плюсы и минусы. Минусы — это трудно, постоянно идет борьба самой с собой же, вскрываются твои неискренности, тупости, обманы и самообманы, твои агрессивные стороны и вообще очень омерзительные стороны и т.д. Плюсы — если ты выдерживаешь, то твое развитие идет космическими темпами. За 2-3 месяца ты фактически взрослеешь на 20 лет. Даже больше. Я, разумеется, не насильник, и я знаю, что в свободную жизнь никого за уши не втащишь, поэтому я силой никого не удерживаю. Мало того, я постоянно пытаюсь выпихнуть своего ученика «фпезду». Если ты уклоняешься от разговора на неприятную тему — ок, нет проблем, вот деньги на обратный билет, вот деньги на жизнь на первые 2-3 месяца, а там уж сам разбирайся, как жить, ты взрослый человек — езжай домой или ищи работу и т.д. Ты выбираешь остаться? ОК, возвращаемся к разговору.
Это сложно, это очень сложно, это чрезвычайно сложно. Есть немало людей, которые пытались ко мне приехать. Да даже не ко мне, а к беженцам. До меня они даже не добрались. Они приехали к беженцам, они пообщались час-два-три, после чего сбежали со свистом пули! С грохотом гранатомета, опрокидывая все на своем пути, теряя обручальные кольца, и прочие вещи. Некоторые спустя месяц-два высылали письмо типа «да, я оказался слишком неискренен, я еще не готов», а некоторые даже этого не могут сделать. И в это состояние они впали всего лишь после мягкого общения с беженцами!
Так что те, кто выдерживает общение со мной, это герой и монстр.
И вот та девочка приехала. С первого дня ее жизнь превратилась в кошмар, а как же иначе? Я задаю вопросы: «почему ты считаешь своего отца умным, приведи основания», «почему ты считаешь своего парня нежным, укажи на проявления нежности» и так далее. Я учу разбираться в людях и в себе, я обучаю фрагментам. Ты думаешь, что если на сайте ты прочел описания фрагментов, то ты теперь умеешь их делать? Не совсем. В процессе выполнения фрагмента ты можешь делать массу ошибок, что может снизить КПД твоих усилий довольно значительно. Я или морды даем разъяснения и т.д.
И еще эта девочка оказалась фригидной. А без секса — никуда. Сексуальность необходимо развивать. В данном случае и у нее ко мне и у меня к ней возникла симпатия и эротическое влечение. Я предложил ей заниматься сексом со мной, или на выбор она могла заниматься сексом с кем угодно другим, хоть снимать туристов и т.д. С туристами ей было трудно, слишком застенчивая, перед каждым становилась подстилкой, а со мной ей было приятно. Но что такое «приятно»? Именно трахаться ей было безразлично, но в процессе траха она испытывала сильную нежность, и говорила, что она хочет продолжать со мной трахаться, когда мне этого хочется, именно потому, что ей нравится испытывать нежность и влюбленность.
Но время идет. Уверенности набирают силу. И вот эта девочка в какой-то момент обнаруживает, что у нее есть уверенность, что я — садист и насильник. И в этот момент она начинает переоценивать все то, что она помнит. Факты меняются. Теперь ей начинает казаться, что каждый раз, когда я доебывал ее вопросом «почему ты считаешь своего парня нежным», я всего лишь получал извращенное удовольствие от ее страданий. А когда мы трахались, я знал, что ей неприятно, но делал вид что не понимаю этого, и трахал ее, пользуясь ее подстилочностью. Факты стали такими.
Если она сейчас садится и задумывается обо всем этом, у нее есть двоякое восприятие:
а) рассудочная ясность, что ей было приятно трахаться — иногда приятно в письке, и всегда приятно из-за нежности
б) уверенность, что я насиловал ее
И ничего с этим сделать она не может.
И у других беженцев — точно то же самое.
Рассудочная ясность, и противоположная ей уверенность.
4) Можно ли избежать таких последствий?
Нет. И я знал это заранее. Я не был готов к некоторым совершенно уж поразительным штукам, таким, как то, что эта девушка имеет уверенность, что я ее насиловал, и что многие беженцы могут себе представить, что я могу избить и изнасиловать маленькую девочку, считают это возможным. Да, я не был готов к тому, что описанные мною процессы зайдут так далеко, но в том что само это явление неизбежно, я не сомневался. Иначе ведь просто и быть не может.
Избежать этого можно только одним способом — не учить ничему новому, чтобы рассудочная ясность не вступала в противоречие с мертвыми концепциями. Но зачем тогда вообще всё это? Давайте тогда выпиливать лобзиком и ходить строем, завернувшись в паранджу и распевая «взвейтесь кострами». Я так не хочу.
Поэтому я знал заранее: те беженцы, которые, подвергнувшись моему влиянию, тем не менее так и не займутся практикой, будут испытывать ко мне отчуждение и даже ненависть и отвращение.
При этом у них будет полная рассудочная ясность, они смогут даже обучать и тренировать других беженцев, но глубинная уверенность в том, что я — насильник-садист-извращенец у них будет только тогда исчезать, когда их собственная жизнь начнет меняться. Когда вместо подстилочно-ублюдочных отношений они начнут выбирать свободу, секс, удовольствие. Когда вместо того, чтобы залипать на дни и недели в НЭ, они начнут их устранять и порождать ОзВ, и т.д.