Гитлер был тупым, очень тупым. И очень трусливым, просто на удивление. Еще у него было смешное для русского уха звание ефрейтора. И вот этот ефрейтор, этот тупой ефрейтор, который о войне знал только то, что прочел в книгах про приключения индейцев, стал главнокомандующим Германии, да еще поучал генералов. Вот же опозорились немцы.
Давай разберем этот вопрос поподробней. То, что Гитлер не отсиживался трусливо в окопах, мы уже видели. Но может ли храбрость сама по себе позволить ефрейтору стать адекватным главнокомандующим? Сама по себе – нет, конечно. Были ли у Гитлера какие-либо еще качества, о которых следовало бы помнить при обсуждении этой темы?
За всю свою военную карьеру в течение Первой мировой, Гитлер участвовал в боях за Ипр, Фромель, Мессин, Витшете, на Сомме, в Артуа, под Ла-Бассе, Аррасом, Шемен де Дамом, на Марне и под Ла-Монтенем. Везде он имел возможность не только обороняться, сидя в окопах, или ходить в атаки, но, будучи посыльным при штабе, он также имел возможность наблюдать за действиями командования полка, что и позволило ему совместить опыт штабной работы с опытом сражений на поле боя. Такой опыт не могли получить даже офицеры Генерального штаба.
Будучи в дальнейшем главнокомандующим, Гитлер мог вникать и вникал в мельчайшие детали, он понимал то, что многие другие офицеры, воспитанные на манипулировании картами и фигурками с изображениями полков, но лишенные непосредственного фронтового опыта, понимать не могли.
Фронтовой опыт помог ему понять огромную важность пропагандистской работы. Он писал: «К каким колоссальным успехам может привести правильно проведенная пропагандистская работа, можно было понять только во время войны. Враг преподносил нам практические уроки. Все, что мы упускали, противник очень ловко подхватывал и использовал с гениальным расчетом. Я очень многому научился, изучая эту военную пропаганду».
Фигура Геббельса сейчас нами воспринимается также как комический персонаж, между тем Геббельс выполнял свою работу, и выполнял очень неплохо в полном соответствии с той важностью, которую Гитлер придавал пропагандистской работе. Вообще, превращая Гитлера и Геббельса в комиков-придурков, на самом деле мы выставляем в позорно-комическом свете самих себя, памятуя о том, что справиться с этими «комиками», управляющими страной, которая еще двадцать лет назад была полностью разорена, удалось лишь ценой многолетнего перенапряжения всех сил всего мира, да и то во многом за счет везения и удачного случайного стечения обстоятельств. К примеру, что было бы, если бы Гитлер удержал свои эмоции в руках и не отвлекся бы на никому не нужную Югославию, а атаковал бы СССР не 22 июня, а в начале мая, как и планировал? Тогда бы зима не застала его армии под Москвой, и ничто бы не смогло предотвратить потерю Москвы, что означало бы полный и окончательный разгром, учитывая не только психическое воздействие этого события на умы и настроения советских людей, но и то, что Москва представляла собой крупнейший транспортный узел, контроль над которым по сути ставил точку в вопросе о том – кто контролирует всё пространство как минимум до Урала.
Посмотрим теперь на то – насколько невежественным и туповатым был этот ефрейтор.
«Мне трудно перечислить то невообразимое количество книг, которые Адольф прочел в Линце и позднее в Вене, и вспомнить, какие из них произвели на него особое впечатление», — вспоминает Кубицек, друг Гитлера в юности. Сам Кубицек был слабоначитанным человеком, и смог вспомнить лишь несколько авторов, чьи книги читал Гитлер: Франк Ведекинд, Отто Эрнст, Артур Шопенгауэр, Фридрих Ницше, Штифтер, Шиллер, Лессинг, Петер Розеггер.
Вспоминает Йозеф Грайнер: «19-летний Гитлер с головой ушел в переводы из древнегреческой и древнеримской литературы — Софокла, Гомера, Аристофана, а также Горация и Овидия. Особенно он любил легенды о древнегерманских богах, а содержание 25 тысяч строф «Парсифаля» знал наизусть лучше, чем некоторые профессора. Ему очень близок был Мартин Лютер и вся история Реформации. Доминиканец Савонарола также вызывал его живой интерес. Он был осведомлен о деятельности Цвингли в Цюрихе и Кальвина в Женеве, изучал учение Конфуция и Будды, а также историю их эпох. Он прочел множество книг об учениях Моисея и Иисуса, ознакомился с историей возникновения иудейской и христианской веры, а также изучил в этой связи труды Ренана и Росальти. Из классиков он читал Шекспира, Гёте, Шиллера, Гердера, Виланда, Рюккерта и Данте, а также Шеффеля, Штифтера, Хамерлинга, Хеббеля, Розеггера, Гауптмана, Зудермана, Ибсена и Золя».
Мнение Циглера: «Гитлер хорошо разбирался в музыке, истории искусств и во многих разделах всемирной истории — древней и новейшей, германской и европейской».
Ганс Франк: «Гитлер, находясь в заключении в ландсбергской тюрьме, которую он порой называл своим «университетом за государственный счет», очень много читал, в частности, Ницше, Трайчке, Чемберлена, Ранке, Маркса, Бисмарка, а также других мыслителей и политиков и проштудировал многочисленные военные мемуары немецких и иностранных полководцев и государственных деятелей».
Хочу обратить внимание: этот ефрейтор «проштудировал многочисленные военные мемуары немецких и иностранных полководцев и государственных деятелей».
Немало очевидцев засвидетельствовало, что в последние годы учебы в школе этот «туповатый ефрейтор» самостоятельно изучал специальную литературу, которая по содержанию имела очень мало общего или вообще ничего общего с обязательной школьной программой, а по направлению была далека от официальной школьной политики.
С 1910 по 1919 гг. он постоянно участвовал в дискуссиях, читал немецких классиков и посещал спектакли по их произведениям в Линце и Вене, увлекался немецкой лирикой.
Лучше всего Гитлер разбирался в архитектуре, искусстве, военной и общей истории и технике и постоянно совершенствовал эти знания. Кроме того, он чувствовал себя как дома в области музыки, истории культуры и религии, биологии и медицины и нередко поражал окружающих основательным знанием деталей. Так, например, доктор Эрвин Гизинг, бывший некоторое время его отоларингологом, записал: «Гитлер на лету схватывал новые медицинские теории, в чем я мог убедиться в разговоре с ним после прочитанной им как-то книги по лечению болезней уха… Его общие познания в медицине и хорошая ориентация в этих вопросах были поразительны. Он знал о связи между свертываемостью крови и тромбоцитами, о влиянии никотина на коронарную артерию и о возможной связи между воспалением гайморовой полости и заболеваниями зубов. Он располагал также необходимыми знаниями о сульфонамидах и пенициллине».
Нередко военным, архитекторам и художникам приходилось признавать превосходство или, по крайней мере, равенство Гитлера. Большинство из них лишь значительно позднее смогли подняться до его уровня. Ярким примером этого является Альберт Шпеер, который только после своего освобождения из тюрьмы выяснил, что знаком лишь с небольшой частью архитектурных проектов Гитлера.
Его полученные в ходе самообразования знания и представления были поразительны с точки зрения их объема и глубины проработки литературы. Генерал-полковник Йодль, который в качестве командующего вермахтом часто общался с Гитлером и дискутировал с ним в разной обстановке, в том числе и после поражений, заявил незадолго до своей казни в Нюрнберге: «Его знания и интеллект, его ораторские способности и воля в конечном итоге одерживали верх в любом споре».
В 1913 г. Гитлер в Вене без разбору «проглотил» все 500 книг городской библиотеки. Эрнст Ханфштенгль говорит, что видел в библиотеке Гитлера среди других книг «Историю первой мировой войны» Германа Штегемана, «Публикации о войне» Людендорфа, «Немецкую историю» Трайчке, «Иллюстрированную мировую историю» Шпамера, главный труд Клаузевица «О войне», «Историю Фридриха Великого» Куглера, «Биографию Вагнера» Чемберлена, «Всемирную историю» Вартенбурга, «Географические картинки» Августа Вильгельма Грубе, «Самые прекрасные легенды классической античности» Густава Шваба, «Военные мемуары» Свена Гедина, развлекательные, детективные романы, а также «Историю эротического искусства» Эдуарда Фукса и «Иллюстрированную историю морали».
Гитлер всегда находил время для чтения. Он читал при любой возможности даже во время второй мировой войны, несмотря на нервное напряжение и серьезно ослабленное болезнями здоровье. Сопровождавший его врач профессор фон Хассельбах сообщает, что не было практически ни одного дня, когда Гитлер не прочитал хотя бы одну книгу. Среди них были «История человечества», научное издание Франца Петри «Германское народное наследие в Валлонии и Северной Франции», «История Ганзы» Карла Пагеля, четырехтомное издание речей кайзера Вильгельма II под редакцией генерала Вальтера Шерффа, составленная Эрнстом Канторовичем биография кайзера Фридриха II и книги по медицине.
Запас знаний, который Гитлер скопил в результате беспрестанного чтения и который был у него всегда наготове в самых различных комбинациях, казался многим его сотрудникам просто неисчерпаемым. Нередко случалось, что он доводил специалистов буквально до отчаяния своими познаниями, которыми они не располагали. Архитектор Альберт Шпеер и военные Карл Дениц, Вильгельм Кейтель, Альфред Йодль, Гельмут Хайе и Герхард Энгель вынуждены были порой умолкать в смущении. Хайе вспоминает, что офицерам флота, которые приходили к Гитлеру с докладом, всегда было не по себе, потому что он знал все мельчайшие детали и хранил их в памяти.
Дениц заявил в 1967 г.: «Морские офицеры, находившиеся длительное время в окружении Гитлера, например его военно-морской адъютант контр-адмирал фон Путткаммер, рассказывали мне, что Гитлер отлично разбирался в типах кораблей различных стран. Благодаря своей очень хорошей памяти он был лучше осведомлен в водоизмещении, вооружении и системах защиты кораблей, чем находившиеся при нем специалисты флота».
Гитлер в деталях изучил историю каждого крупного военного соединения и всегда отлично знал, где это соединение было задействовано во время войны. До мельчайших подробностей ему были известны принципы построения вермахта и все корабли флота, включая их оснащение. Уже во время польской кампании он ставил в тупик обычно хорошо информированных военных, поскольку знал типы артиллерийских орудий у поляков и французов лучше, чем они. Его технические знания, «владение принципами ведения современного боя», придавали ему, как писал Шрамм, «уверенность в дискуссиях с генералами и офицерами Генерального штаба. В этом отношении он стоял наравне с ними, а зачастую даже превосходил их».
Даже генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн признавал: «Гитлер располагал… потрясающими знаниями и памятью, а также творческой фантазией в технических вопросах и во всех проблемах вооружения. Он мог с поразительным знанием дела оперировать данными об эффективности даже новейших видов вражеского оружия, а также цифрами о производстве оружия у нас и у противника… Не подлежит сомнению, что своими знаниями и энергией он многого добился в области вооружений».
Йозеф Попп, который в 1913-14 гг. постоянно носил для 24-летнего Гитлера книги из мюнхенской университетской библиотеки и из других библиотек, сообщал, что его постоялец заказывал прежде всего книги по экономическим, историческим, внешнеполитическим и военным вопросам, «в том числе книги Клаузевица о войне», а выпущенный издательством Вильгельма Келера в Миндене немецкий флотский календарь в конце концов знал наизусть.
Шрамм сообщал по рассказам очевидцев, что «когда в 1940 г. понадобилось доставить противотанковые орудия пехоте, ведущей бои под Нарвиком, рассматривался вопрос их транспортировки только подводными лодками. Флот вынужден был доложить, что, используемые пехотой орудия… не проходят в люк подводных лодок. Гитлер в ответ на это заявил, что при вводе войск в Австрию видел противотанковую пушку, которую, возможно, удастся погрузить на лодку. Последовали телефонные и телеграфные переговоры. Пушку нашли, и она действительно прошла в люк. После высадки на Западе (лето 1944 г.) пехота постоянно жаловалась, что огонь с вражеских судов так сильно накрывает ее, что невозможно пошевелиться. Когда об этом доложили Гитлеру, он спросил, на какую дистанцию судовая артиллерия может обстреливать берег. При этом присутствовали три морских офицера, но ни один не смог ответить. Гитлер с недовольным видом заявил, что хочет получить ответ к следующему дню, но при этом необходимо учитывать, что у вражеских судов разная осадка, так что они не смогут подплыть на одинаковое расстояние к берегу. Кроме того, следует обратить внимание на глубину дна у берега и на различие калибров вражеской артиллерии. Гитлер привел все эти данные по памяти. Очень непростой расчет был произведен им… буквально молниеносно».
Однако его технические естественнонаучные познания не ограничивались только вопросами войны и архитектуры. Так, например, он знал автомобили и их двигатели зачастую не хуже специалистов. Когда он незадолго до прихода к власти встретился с одним из директоров заводов «Мерседес», который представил ему новый автомобиль, он поспорил с ним о весе незнакомой ему машины. То, что он выиграл этот спор, не удивило окружающих.
Его личный шофер Эрих Кемпка рассказывает о техническом экзамене, который ему пришлось выдержать от Гитлера при поступлении на службу: «Вопросы сыпались так быстро, что мне приходилось реагировать моментально. Это было нелегко, потому что я не ожидал от этого человека таких технических познаний».
Генерал-фельдмаршал фон Рундштедт был согласен с тем, что Гитлер является выдающимся полководцем и стратегом. С этим соглашались и адмирал Дениц, и генерал-полковник Йодль, причем не только до Сталинграда, Триполи и Северной Африки. Генерал-фельдмаршал Гюнтер фон Клюге и генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель считали его военным гением. Кейтель, между прочим, признал в 1946 г., что фюрер был не только военным гением, но и «был настолько осведомлен в организации, вооружении, вопросах управления и снабжения всех армий и флотов мира, что было невозможно уличить его хотя бы в одной ошибке». Даже «по относительно простым повседневным вопросам организации и снабжения вермахта и другим сопутствующим проблемам» я был «учеником… а не учителем». Генерал-майор Вальтер Шерф, который охотно именовал себя «историком фюрера», видел в Гитлере «величайшего полководца и государственного деятеля всех времен», что дало ему основание увековечить Гитлера в военном дневнике как «полководца, стратега и человека непобедимой веры».
Нередко возражают: если Гитлер был таким талантливым полководцем, отчего же все кончилось так, как кончилось? Это возражение нельзя принять всерьез, как нельзя всерьез рассматривать в качестве доказательства слабости боксера то, что он не устоял против команды из десяти других сильных боксеров.
Между тем в самом деле, когда перевес союзников в войне начал ощущаться в полной мере, Гитлер нередко стал принимать решения, основанные на эмоциях, а не на трезвом рассудке. Многие полагают, что после Сталинграда, который был, несомненно, серьезной его ошибкой (в которой также эмоции сыграли пагубную роль), Гитлер уже потерял веру в победу, хотя старался этого не показывать.
Говоря об ошибках Гитлера после 1942 года, нельзя также не принимать к сведению, что это уже был не совсем тот Гитлер, что раньше – здоровье его неотвратимо и быстро ухудшалось. Переломным моментом стало тяжелое воспаление мозга, которое он перенес в Виннице летом 1942-го года, а после психической и физической травмы от покушения 20 июля 1944 года, он буквально за пару месяцев превратился в окончательную развалину.
Чаще всего Гитлер, у которого был наблюдательный взгляд и образное мышление художника, брал за основу формы технического изделия образец из природы, законы которой, по его мнению, лучше всего используются именно таким образом. По этой причине он считал, например, конструкцию велосипеда, чьи спицы колеса при езде напоминают естественное движение человеческой ноги, правильной, а дирижабля — неправильной и «сумасшедшей», так как природа не снабдила птиц летательным пузырем, чтобы они стали легче воздуха. Влияние биологии просматривалось и в его оценках кораблей и самолетов, чьи формы и приводные механизмы он рекомендовал позаимствовать у рыб и птиц. С этих позиций он критиковал конструкторов кораблей, потому что они не учли, что демонстрирующая идеальные формы природа снабдила рыб не острыми головами, как нос у судна, а придала им очертания падающей капли. Если линкор водоизмещением более 45 тысяч тонн и мощностью 136 тысяч лошадиных сил в состоянии развить скорость 30 узлов, а вдвое меньший авианосец мощностью 200 тысяч лошадиных сил дает лишь 35 узлов, как он объяснял 2 июня 1942 г. адмиралу Теодору Кранке, постоянному представителю командующего флотом в ставке фюрера, то, значит, что-то неправильно в расчетах флотских специалистов. Тот факт, что разница в 75 тысяч лошадиных сил дает прирост скорости только в 5 узлов при половинном тоннаже, он считал доказательством своей точки зрения, что конструкторы кораблей не разобрались в законах природы. Рыба, передвигающаяся в воде за счет движений плавников и «пропускания воды через жабры», однозначно доказывает, каким должен быть движитель: спереди засасывающее усилие разреженного пространства, а сзади — толкающий вперед избыток давления.
Гитлер делал такие выводы не только из наблюдений за природой. Он прочел множество специальной литературы, а в юности, вероятно, и фантастические романы Жюля Верна, Курта Ласвитца и других одаренных в техническом отношении авторов. Он знал, какие решения можно при определенных обстоятельствах быстро реализовать. Он составлял, например, планы двухэтажных железнодорожных вагонов, которые по колее шириной 4 метра со скоростью 200 километров в час могли бы курсировать до Донецкого бассейна, автострад шириной 11 метров и новых городов с роскошными губернаторскими дворцами для немецких наместников в покоренных восточных областях. Он хотел заложить каучуковые плантации площадью более 350 тысяч гектаров, систематически использовать энергию воды для нужд химической промышленности, сделать Норвегию центром производства электроэнергии Европы, добывать горючий газ из разлагающегося ила, использовать энергию ветра и приливов для нужд техники и изменить климат целых областей.
Клеветнические измышления разного рода недалеких людей в отношении Гитлера охотно тиражировалось и тиражируется до сих пор. Если у кого-то хватало наглости, или не хватало ума, и он красочно описывал тупоумие Гитлера, это сразу же признается истиной, возводится в ранг неоспоримой истины.
Например, некий Видеман с 1934 по 1939 г. был руководителем личной канцелярии фюрера, где занимался письмами и обращениями граждан, просьбами, вопросами о помиловании в партийных разбирательствах и т.п. Очень, конечно, интеллектуальная работа – письма разбирать. Да и о том, чтобы Видеман хоть кем-то был замечен в наличии ума, история нам свидетельств н оставила. И в 1964 г. он пишет в своих мемуарах: «Вот лежит человек, который так хотел стать художником, любил почитать газеты, примитивно пофилософствовать по вопросам политики и мировоззрения. Он ранен, и у него нет другого желания, кроме возвращения в свой полк. У него нет семьи, а если разобраться, то нет и родины. Для ефрейтора Гитлера родина — это полк имени Листа».
«Истинно, истинно!» — вскричали все вокруг. Уж если такой светило, как Видеман, сортировщик мусора, говорит, что Гитлер способен был лишь примитивно пофилософствовать, то несомненно так и было. Примитивный Гитлер был. Все остальное в этой цитате тоже являет собой первосортную ложь. Хотя у Гитлера во время первой мировой войны уже и не было родителей, но тем не менее у него была и семья, и родина, и друзья, которые писали ему и слали посылки.
Поэтому, пожалуйста, перестаньте позорить умных, смелых и знающих специалистов всего мира, под чьим руководством миллионы солдат в течение многих лет с таким чудовищным трудом противостояли немецкой армии под руководством Гитлера. И едва не проиграли. Они противостояли не слабоумному невежественному ефрейтору. Они противостояли всесторонне образованному, исключительно храброму, весьма талантливому человеку с прекрасной памятью, творческим инстинктом, имеющему исключительную личную харизму, обладающему всесторонним фронтовым опытом, понимающему огромную ценность пропаганды, прирожденному оратору, закаленному в многочисленных диспутах еще со школьной скамьи, а также окруженному целой плеядой талантливых полководцев. Не позорьте себя, не позорьте память своих предков, если у вас есть хотя бы доля уважения к ним. Превращать такую мощную и грозную фигуру Гитлера в персонажа из маппет-шоу – значит проявлять не только историческую нечистоплотность, не только превращать в постыдное посмешище своих предков, но еще и предавать своих современников и потомков, которым, возможно, придется еще столкнуться с сопоставимой угрозой, и которую в таком случае они не смогут встретить во всеоружии, будучи лишены знаний о прошлом.