В предыдущей главе я попытался объяснить четыре простые вещи:
- Расизм присущ всем людям во все времена, даже в наше время.
- Для оценки личности человека необходимо посмотреть – какими восприятиями и проявлениями сопровождались его расистские убеждения – был ли там садизм, например, свойственно ли было ему проявлять жестокость в личном общении с людьми и т.д.
- Два человека, которые совершили одно и то же действие, но в разные времена, обладают разными восприятиями, и их личность необходимо оценивать по-разному. Например, в настоящее время требуется существенно больше злобы, жестокости, ненависти, чтобы, например, толкнуть какого-то человека в грязь только за то, что у него не та национальность – просто потому, что требуется больше злобы и жестокости, чтобы преодолеть в целом гораздо более человеколюбивые принципы современного мира.
- В основании расизма может лежать не только догматичность и агрессия, но и вполне разумные причины, поскольку каждой нации присущи те или иные определенные свойства в той или иной степени. Вспомни пример того, чем занялись негры в ЮАР – несомненно, для расистской точки зрения в их отношении есть все основания.
Относительно пункта 4: известно, что у Гитлера был большой зуб на евреев. Были ли на то объективные основания, связанные с качествами, присущими евреям? Это мы рассмотрим в другой главе, а пока займемся другим. Посмотрим – был ли Гитлер жестоким человеком. Табличка садиста и людоеда накрепко привинчена, приварена к Гитлеру. Но давайте посмотрим – на то ли место ее прикрутили?
Что обычно имеют в виду люди, обвиняющие Гитлера в садизме? Прежде всего – миллионы, десятки миллионов жертв Второй мировой войны. Вот с этого и начнем.
Важным является вопрос о том, кто же все-таки начал эту войну. А существует ли вообще ответ на подобный вопрос? Каждый раз, когда мы пытаемся задать себе этот вопрос, когда пытаемся найти причины, мы вынужденно сталкиваемся с дурной бесконечностью. У каждого действия есть причина, у которого есть своя причина, у которой есть своя причина, у которой своя… Вся известная нам история человечества – это прежде всего история войн. Бывали, конечно, в Европе, затишья, но лишь как удивительное и редкое исключение. Воевали все и всегда, в Европе и в Азии, в Африке и Америках. Война красной (в обоих смыслах) нитью проходит через всю историю человечества. Так можно ли вообще говорить о том, что какой-то правитель некой страны несет особую ответственность за то, что начал войну в те эпохи? Это, мне кажется, невозможным. Что же касается Гитлера, то надо заметить, что свои планы на воссоединение немецкой нации он не скрывал от народа, а наоборот – именно под знаменем этих планов он и пришел к власти. Законным, надо заметить, путем. Среди разных измышлений есть и то, которое настаивает на якобы незаконном характере получения Гитлером власти в Германии. Говорят о «захвате» власти. Это не имеет ни малейшего отношения к действительности. В биографии Гитлера в самом деле был момент, когда он пытался захватить власть путем вооруженного путча. Было это в Мюнхене, в 1923 году, и кончилось все это запрещением партии НСДАП, закрытием их газеты, тяжелейшим личным кризисом для Гитлера и тюрьмой.
Мог ли Гитлер, партия которого победила на выборах, который был законно назначен канцлером, который, таким образом, законно получил власть из рук народа и президента – мог ли он, призывавший все это время к восстановлению исторической справедливости (как он ее понимал), к восстановлению сильной Германии, вдруг сообщить, что он стал пацифистом и совсем не возражает, чтобы и дальше соседние страны откусывали себе куски немецкой земли? Это просто вопрос, на него сейчас не обязательно давать ответ.
Сам этот мюнхенский (или «пивной») путч возник не на пустом месте, а как результат того, что французы оккупировали Рурскую область. Если очень, очень кратко и грубо описать ситуацию, сложившуюся после окончания Первой мировой войны, то ни для кого в то время не было секретом, что условия Версальского договора являются невыносимыми для немцев, что немцы никогда не смогут смириться с тем, что их страну расчленили. Это был грабительский, унизительный и исключительно жестокий «договор».
Об этом прямо и громко говорили очень многие. Фердинанд Фош, маршал Франции, заявил: «Это не мир, это перемирие лет на двадцать», и оказался прав с точностью до двух месяцев! А вот мнение Ленина – исключительно умного человека вне зависимости от его моральных качеств: «Это неслыханный, грабительский мир, который десятки миллионов людей, и в том числе самых цивилизованных, ставит в положение рабов. Это не мир, а условия, продиктованные разбойниками с ножом в руках беззащитной жертве». А вот мнение Сталина, которого можно обвинить в чем угодно, только не в политической наивности: «Рано или поздно германский народ должен был освободиться от Версальских цепей… Повторяю, такой великий народ, как германцы, должен был вырваться из цепей Версаля.»
А что по этому вопросу думал человек, который был ближе всех вышеперечисленных людей к этим политическим процессам тех лет?
В марте 1919 года Ллойд Джордж (премьер-министр Англии с 1916 года, участвовавший в подписании Версальского договора) написал меморандум под названием «Некоторые соображения для сведения участников конференции перед тем, как будут выработаны окончательные условия». В этом тексте говорилось:
«Вы можете лишить Германию ее колоний, превратить ее вооруженные силы в простую полицию, низвести ее военно-морской флот на уровень флота пятистепенной державы, однако, если в конце концов Германия почувствует, что с ней несправедливо обошлись при заключении мирного договора 1919 г., она найдет средства, чтобы добиться у своих победителей возмещения… Поддержание мира будет… зависеть от устранения всех причин для раздражения, которое постоянно поднимает дух патриотизма; оно будет зависеть от справедливости, от сознания того, что люди действуют честно в своем стремлении компенсировать потери… Несправедливость и высокомерие, проявленные в час триумфа, никогда не будут забыты или прощены.
По этим соображениям я решительно выступаю против передачи большого количества немцев из Германии под власть других государств, и нужно воспрепятствовать этому, насколько это практически возможно. Я не могу не усмотреть главную причину будущей войны в том, что германский народ, который достаточно проявил себя как одна из самых энергичных и сильных наций мира, будет окружен рядом небольших государств. Народы многих из них никогда раньше не могли создать стабильных правительств для самих себя, а теперь в каждое из этих государств попадет масса немцев, требующих воссоединения со своей родиной. Предложение комиссии по польским делам о передаче двух миллионов немцев под власть народа иной религии, народа, который на протяжении всей своей истории не смог доказать, что он способен к стабильному самоуправлению, на мой взгляд должно рано или поздно привести к новой войне на Востоке Европы».
Его не услышали. Не захотели услышать. Германию объявили единственным виновником войны, заставив платить за всё.
Может быть такие оценки Версальского договора тебе кажутся чрезмерно эмоциональными? Давай посмотрим.
Экономика Германии была уничтожена, армия – уничтожена, территория разорвана, в частности значительная часть Восточной Пруссии была передана Польше, а также часть Померании и Позен (Познань). Франция оторвала Эльзас-Лотарингию. Округ Эльпен-Мальмеди захвачен Бельгией. Клайпедская область (Мемельланд) оторвана и затем передана Литве. Часть Шлезвига ушла к Дании, Верхняя Силезия отошла той же Польше. Еще часть Силезии отцапала себе Чехия.
А ведь на всех этих территориях жили немцы! Которые теперь стали национальным меньшинством, причем не просто меньшинством, а меньшинством, чьи гражданские права очень серьезно ущемлялись, особенно в Польше.
Мало того. Саарская область с богатейшими угольными залежами на пятнадцать лет переходила в общественную собственность под управлением Лиги Наций с последующими планами на окончательное ее отторжение от Германии, а угольные шахты Саара были попросту переданы в собственность Франции. Часть территории бассейна реки Рейн была оккупирована союзными войсками как минимум на пятнадцать лет.
У Германии были отняты все колонии. Может быть для того, чтобы освободить угнетенные народы? Нет – все эти земли были разделены между странами-победительницами.
И в довершение всего Германия была обязана фактически жить без армии – можно себе представить – как это воспринималось людьми той эпохи, когда войны были непременным спутником жизни, и армия была единственной гарантией того, что страна вообще будет существовать.
Если бы на месте Гитлера был бы кто-то другой, разве рано или поздно это не привело бы к точно такому же исходу – к новой войне? Да и мог бы вообще там к власти прийти кто-то, кто имел бы пацифистские убеждения? В Германии ширилось и партизанское движение против французских оккупантов.
Поэтому каждый раз, когда Гитлера называют виновником Второй мировой войны, необходимо понимать все вышеперечисленное, и опуская сейчас детальное рассмотрение вопроса о том, на ком лежит больше или меньше ответственности за начало войны, ясно одно: все это никаким образом не свидетельствует о какой-то злонамеренности Гитлера. Он стремился восстановить справедливость, понимая ее как-то по-своему. В этом он получил поддержку десятков миллионов немцев. В этом он получил негласную поддержку даже бывших и будущих противников Германии! Вспомним, что вплоть до нападения Германии на Польшу все остальные мировые державы соблюдали нейтралитет, и даже после того, как Англия и Франция все-таки объявили Германии войну, в течение нескольких месяцев это была так называемая «странная война», без единого выстрела, словно все выжидали в надежде, что удастся каким-то образом все закончить мирно. И если бы не сверхактивная деятельность Черчилля, весь ход истории мог бы пойти совершенно другим путем.
Представь себе ужасную картину. Путин напал-таки на Украину, но НАТО грозной силой навалилось на Россию, и победило. После чего со всех сторон навалились «победители». Китайцы отрезали себе Дальний Восток, Монголы прирезали к себе Урал. Прибалты прибрали к рукам Петербург, а Казахстан – Оренбургскую область. И так далее. Да еще и уничтожили бы экономику, а русских низвели до положения рабов. И вот как ты думаешь, новое поколение, вырастающее при таких условиях, будет мечтать об освободительной войне, или смирится на положении рабов, обслуживающих туркменских хозяев? Будешь ли ты считать людоедом и агрессором человека, который возглавит русских в освободительной войне?
В соответствии с общепринятой доктриной, Польша стала невинной жертвой Гитлера и Сталина, которые разодрали ее на две части и оккупировали. Любопытно в этой связи посмотреть – чем занимались поляки в 1939 году? И оказывается, что занимались они весьма странным делом – мобилизацией! Нет-нет, не в сентябре. В марте!
23 марта 1939 года началась скрытая мобилизация польских войск. Здесь уместно дать краткое представление о том – что такое «мобилизация». Если ты представляешь это себе, как переезд нескольких тысяч солдат поближе к границе, то ты глубоко ошибаешься. Мобилизация означает полную и, что очень важно, необратимую перестройку всей жизнедеятельности страны. Десятки, сотни тысяч военнообязанных срываются со своего места и перенаправляются в районы предположительного начала боевых действий. Вслед за этим приходит в движение все. В те же регионы перебрасываются полевые госпитали, сотни эшелонов с боеприпасами, военной техникой, едой, одеждой. Промышленность тоже перестраивается на выпуск военной продукции. Начать мобилизацию, а потом вдруг спустя несколько месяцев ее отменить – это действие разрушительного характера, которое отбрасывает боеготовность и экономику страны далеко назад. Спрашивается, для чего же была проведена эта мобилизация? Для чего на границе с Германией были сосредоточены 39 пехотных дивизий, а также 3 горнопехотные, 11 кавалерийских, 10 пограничных и 2 бронемоторизованные бригады? Для чего все эти войска намеревались объединиться в 7 армий на направлении Восточной Пруссии, в польском коридоре, на Берлинском направлении и т.д.? Для чего был создан мобилизационный план аж в апреле 1938 года? Чтобы защититься от немецкой агрессии, которую так мудро и заблаговременно предвидели? Почему же тогда не защитились? У всех был опыт бесконечной, изматывающей Первой мировой войны, в которой позиционная оборона оказалась непрошибаемой для атак. Так значит польские войска заблаговременно накопали сотни километров окопов? Натыкали квадратные километры минных полей? Настроили кучу всяких оборонительных сооружений? Подготовили поглубже в тылу полевые госпитали, базы снабжения, аэродромы? Намотали десятки тысяч километров колючей проволоки? Ощетинись всем чем можно вдоль своей границы?
Не делали они ничего такого. К обороне они, стало быть, не готовились. Если страна мобилизует все свои армии, подтаскивая их к границе с Германией, но к обороне она не готовится, то к чему она тогда готовится?… И что должен был думать и чувствовать Гитлер сотоварищи, наблюдая за военной лавиной, набухающей у них на границе? Наверное, готовиться к банкету?
Характерно и то, что сам факт этой мобилизации 1939 года отрицался поляками с не меньшим ожесточением, чем русские отрицали пакт Молотова-Риббентропа, и лишь несколько лет назад под давлением неопровержимых доказательств они это признали.
Как известно, Вторая мировая началась 1 сентября 1939 года нападением Германии на Польшу, но возникает вопрос – а могли ли немцы, имели ли они право не нападать, а ждать, пока на них обрушится вся махина польской армии?
На все эти вопросы можно, конечно, отвечать по-разному. Можно дискутировать, приводить аргументы за и против той или иной точки зрения, углубляться в детали, но так или иначе, мне кажется ясным одно: называть Гитлера единственным и главным злодеем, садистом, который начал войну, оставляя при этом остальные страны в ранге несчастных жертв, по меньшей мене глупо и наивно. Если бы на месте Гитлера был бы Гинденбург или кто угодно другой, он совершил бы преступление против своей страны, если бы покорно, как закланная овца, миролюбиво ждал бы – чем же закончится это скопление польских войск у границы с Германией?
Российская Википедия полагает, что читатели лишены здравого смысла на 100%, поскольку утверждает, что поляки начали мобилизацию лишь 31 августа, но к 1 сентября (то есть через сутки:) сумела мобилизовать 39 дивизий и 16 отдельных бригад, 1 млн человек, 870 танков, небольшое количество бронеавтомобилей Wz.29, 4300 артиллерийских орудий и миномётов, 407 самолётов. Мобилизационный план был выполнен на 60%. И все это ЗА ОДНИ СУТКИ?? Господа, ну нельзя же вот так… и все ради того, чтобы избежать неприятного признания – поляки задумали свое вторжение в Германию аж в апреле 1938, а запустили процесс в марте 1939.
Согласно мобилизационному плану Польша должна была создать армию численностью в полтора миллиона человек. На 1 сентября 1939 г. Удалось собрать миллион. Не успели, Гитлер их опередил. А если бы успели? Покурили да разошлись бы по домам?
В связи с этим хочется узнать – а когда же немцы всерьез решили разобраться с Польшей? План «Вайс» был утвержден 11 апреля 1939 года, то есть спустя год после того, как поляки создали свой план, и спустя месяц после того, как на полную мощность закрутилась мобилизационная машина поляков, не оставляя немцам никаких вариантов.
Легенда о том, что Гитлер давно замышлял напасть на поляков, и чуть ли не с пеленок создавал «многоступенчатые планы» ее захвата, была создана и затем усердно распространена, и большую роль в этой пропагандистской работе сыграли, как ни странно, известные западногерманские историки: Андреас Хилльгрубер (Andreas Hillgruber), Ганс-Адольф Якобсен (Hans-Adolf Jacobsen) и Клаус Хильдебранд (Klaus Hildebrand). На самом же деле, война с Польшей для Гитлера была кошмарным исходом, поскольку и он, и весь его генералитет понимали, что вслед за этим уже практически не будет никаких шансов на то, что Англия и Франция, связанные с Польшей соответствующим договором, останутся в стороне. В те дни немецкая верхушка, как военная, так и политическая, находились в состоянии истерического страха перед неизбежным концом. И меньше всего на свете они желали войны с Польшей. Был ли Гитлер настолько безумен (или гениален), настолько безрассудно храбр, чтобы пренебрегая всеми опасностями самоубийственно лезть на рожон? Если и так, то не кажется ли странным тот факт, что окончательное и бесповоротное решение он принял лишь в мае? А именно 23 мая 1939 года фюрер сообщил своим военачальникам: «Таким образом, вопрос о том, чтобы пощадить Польшу, снимается с повестки дня, и остается решение напасть на Польшу при первом же удобном случае».
Хочу повторить еще раз: высказанные мною тут мысли, перечисленные факты могут показаться спорными и дискуссионными. Но одно, как мне кажется, совершенно ясно: Гитлер отнюдь не был серым волком среди мирных овец, и выставлять его единственным виновником начала войны – глупо, наивно и недальновидно, поскольку, как я уже говорил, это создает заблуждения, это лишает нас возможности понимать уроки истории, это, по сути, лишает нас прошлого, а тем самым лишает и надежды на благополучное разрешение подобных конфликтов в будущем. Нельзя так, господа историки. Стыдно. Вам по долгу профессии не положено подыгрывать политикам и лишать свой народ исторических знаний, делать его беззащитным перед возможными угрозами будущего.
Теперь взглянем на «людоедство» Гитлера с другой стороны. Хорошо, допустим, что Вторая мировая началась не только и не столько по его вине. Допустим, что тут мы видим некую фатальную неизбежность хода мировой истории. Но ведь людей-то сколько погибло!! Десятки миллионов. Разве это ему можно простить?
Отрицать гибель десятков миллионов невозможно. Но почему получилось там, что в Первой мировой погибло в несколько раз меньше людей? Почему, к примеру, в Наполеоновских войнах погибло еще меньше? Люди были добрее?
Причина такой массовой гибели людей заключается, прежде всего, в том, что военные технологии достигли гигантского прогресса по сравнению даже со временем Первой мировой, не говоря уже о том, как сражались при Бисмарке или, тем более, Наполеоне. «Бесспорно, Гитлер истребил больше людей, чем Чингисхан; так ведь в его распоряжении были современные технологии», — писал Ричард Докинз. Разрушительная сила вооружений стала потрясающей. Это привело и к тому, что война теперь захватывала гигантские территории. Если бы на месте Гитлера стоял кто угодно другой, смертность была бы в точности такой же, потому что ни бомбы не стали бы маломощней, ни самолеты не исчезли бы, ни танки. И уж если мы говорим о массовости жертв, то нельзя, на мой взгляд, забывать о «полководческих талантах» Жукова, который уничтожал советских солдат буквально сотнями тысяч, буквально на пустом месте, заваливая трупами немецкие пулеметы. Известны воспоминания немецкого ветерана о том, что некоторые пулеметчики в его полку попросту сходили с ума: русские идут и идут, пулемет косит их – первый ряд, второй, десятый, двадцатый. Новые русские уже вынуждены переваливать через гору трупов, они идут и идут, им нет конца, и им нет смысла возвращаться, потому что сзади их ждут собственные заградотряды… История «подвигов» Жукова еще ждет своего окончательного, беспристрастного научного исследования, но так или иначе, я бы поостерегся так уж сильно размахивать массовостью гибели русских солдат в обвинениях против Гитлера.
Давай теперь зайдем с другого конца. Ведь если человек является садистом, если у него есть такие наклонности, то это ведь как-то проявляется даже в том случае, если он сам тихонько сидит в своем бункере или в Кремле? Проявлялись ли садистские наклонности у Гитлера? На этот вопрос ответить легко, поскольку вся его жизнь была на виду, и свидетелей более, чем достаточно.
История не сохранила, не донесла до нас свидетельств его садистских наклонностей. Что уже странновато, поскольку более чем достаточно тех, кто желал бы создать максимально гнусную картину его личности. А что же история до нас донесла?
Геринг на допросе сообщает: «По моему мнению, фюрер не был осведомлен о деталях деятельности концентрационных лагерей… о жестокостях. Во всяком случае, насколько я его знаю, это было так…».
Хочу уточнить, что Геринг говорит это на допросе в Нюрнберге, отдавая себе отчет в том, что говорить ему осталось недолго. Уж мог бы хотя бы немного увеличить свои шансы за счет того, чтобы побольше спихнуть на Гитлера?
Но давай рассудим. Могло ли в самом деле такое быть, чтобы Гитлер был не в курсе тех жестокостей, которые царили в концлагерях? Интересно, а Черчилль, будучи корреспондентом на англо-бурской войне, получая по долгу своей работы максимум информации, написав толстую аналитическую книгу по этой войне – он был в курсе того, что десятки тысяч детей умерли жестокой голодной смертью? Я думаю, что был в курсе. В курсе этого факта, прежде всего. Но вряд ли он именно представлял себе всю ту жестокость. Почему? И по расистским соображениям, конечно, а еще и потому, что он был на войне. На войне требуются эффективные меры для победы, и если солдат или военачальник начинает живо представлять себе умирающего от голода ребенка, то воевать он бы просто не смог. Любой солдат, и уж тем более любой офицер неизбежно вынужден вырезать в себе всякие размышления и переживания такого рода. Мы все видели записи кинохроники о том, как пленные немцы рыдают в зале, где им показывают документальный фильм о концлагерях. Пропаганда иногда изображала их талантливыми притворщиками, а иногда все-же помалкивала, потому что всем адекватным людям понятно – эти люди в самом деле в шоке. Они не могли себе такое вообразить. И не могли, и не хотели. Они на войне, и вообще говоря им надо (!) убивать. В этом и ужас даже войны, закончившейся победой – всякая победа Пиррова. После всякой войны мы имеем массы людей, которые сознательно или бессознательно вырезают из себя часть психики, ответственной за сострадание, симпатию к людям.
И все-таки Геринг – это сам по себе человек, которому доверять пока что хочется не в большей степени, чем Гитлеру, ведь его руки тоже в крови.
Вспомнив о Сталине с его безграничной властью, о том, как он расчищал себе дорогу наверх, как потом мстил, толпами уничтожая бывших соратников и соперников, можно задаться вопросом: был ли и Гитлер причастен к преследованиям и пыткам своих бывших соперников? Нам о таком неизвестно.
Может быть, таким примером является Эрнст Рём, который был убит по приказу Гитлера? Попутно и другие руководители СА были казнены в ту «ночь длинных ножей». Но этот пример явно не о садизме. Это – о борьбе за власть. В 1933-м году Рём получил должность министра без портфеля и стал планировать военную реформу. Себя при этом он видел во главе новой армии, построенной на основе СА (штурмовые отряды), в то время как основную немецкую армию – рейхсвер – он потребовал распустить. Возник, само собой, конфликт как с армией, так и с Гитлером. Рём, который всегда держал себя крайне независимо, решил, что справится и без Гитлера, и начал готовить заговор против законно назначенного (напоминаю) канцлера, против законной армии. Дальнейшая расправа была неизбежна. Известно, что Гитлеру предложили лично расстрелять Рёма, но от этого предложения он в ужасе, и чуть ли не в истерике, отказался. А ведь речь идет о враге, который чуть было его самого не уничтожил.
В феврале 1915 г. Гитлер, находясь на переднем крае, пишет своему мюнхенскому приятелю Эрнсту Хеппу письмо, в котором, в частности, сообщает:
«Моментально проскакиваем поле и после рукопашной, которая местами была довольно кровавой, выбиваем их из окопов. Многие поднимают руки. Всех, кто не сдается, мы приканчиваем.»
Как видно, ему кажется вполне естественным приканчивать, но лишь тех, кто не сдается. Возможно ли поступать иначе в рукопашной? И отсюда же мы видим, что не менее естественным ему кажется не приканчивать тех, кто сдается. Может быть он умолчал о своих садистских желаниях убить побольше людей? Ну может быть, давай думать дальше.
Разве зверства эсесовцев на территории России не являются доказательством садизма Гитлера? Вопрос законный. Давай для начала взглянем немного на другую, недавнюю историю. На Украине сейчас творится черт знает что. Кто-то называет это гражданской войной, кто-то – агрессией России, но я хотел бы обратить внимание на то, что буквально два дня назад опубликованы весьма неприятные факты, доказывающие, что так называемые «добровольческие соединения», участвующие на стороне официальной Украины, совершали немало довольно гнусных преступлений. Значит ли это, что Порошенко садист?? Вопрос звучит довольно странно. Есть ли вообще войны, где не совершались бы гнусные преступления? Значит ли это, что садистом является верховный главнокомандующий? Надо отметить, что созданием и управлением СС занимался Гиммлер, и во всю эту кухню, связанную с дурацкими играми в таинственность, тибетскую мистику и прочее, Гитлер не только не лез, но и откровенно ее не одобрял, как не одобрял вообще никакие ссылки на «германское прошлое», потому что, будучи неплохо образованным человеком, он понимал и говорил об этом вслух, что не стоит так уж усердно распространять информацию о том, что в то время, когда цивилизации Греции и Рима достигли уже вершины своего развития, немцы в шкурах бегали по лесам и трясли копьями. Не очень это все хорошо для пропаганды превосходства арийской расы. Так что Гиммлер имел огромную автономию в своей епархии, и кстати надо заметить, что даже тот факт, что Гиммлер был в курсе царивших в концлагерях зверств, тоже требует доказательств, каковые будет найти очень нелегко, потому что известно, что он и сам крайне редко лично приезжал посмотреть на происходящее там. А что касается Гитлера, то он не только в концлагеря, он и на передовой то вообще практически не показывался, мотивируя это (не без оснований) тем, что у него есть великолепные генералы, которые так и так снабдят его нужной информацией и присмотрят за порядком на фронте, так что он не видит никакого смысла в том, чтобы приехать куда-то, сесть в какой-то окоп и смотреть в бинокль на какую-то хрень.
Вернемся к вопросу о том – как же проявлялись его жестокость и садизм в его личной жизни. В так называемый «период борьбы», когда он часто принимал участие в стычках и носил с собой кожаную плетку, он лично участия в драках не принимал. Странно для садиста, не так ли? Может это в силу трусости? Может быть, конечно, но вот только Первую мировую он прошел от звонка до звонка, и не только не проявил себя как трус, а совсем наоборот – как герой, что было отмечено очень многими его сослуживцами, полковниками и даже генералами, причем еще тогда, когда Гитлер был по сути никем и о своем участии в политике даже мало задумывался. Этот храбрец получил три железных креста, с риском для жизни спасая других.
Весной 1922 года (то есть тогда, когда еще не было никакой нужды превозносить Гитлера) подполковник фон Люнешлос заявил: «Гитлер никогда не подводил и особенно подходил для таких поручений, которые были не под силу другим ординарцам».
А что говорит о трусости Гитлера бывший командир 16-го резервного пехотного полка генерал-майор Фридрих Петц? Вот что: «Гитлер демонстрировал большую живость ума, физическую ловкость, силу и выносливость. Его отличали энергия и безоглядная смелость, с которой он в сложных ситуациях и в бою шел навстречу опасности».
Полковник Спатни также высказался вполне недвусмысленно о патологической трусости Гитлера: «Очень неспокойный и тяжелый фронт (Северная Франция, Бельгия), где был постоянно задействован полк, предъявлял к каждому военнослужащему самые высокие требования с точки зрения готовности к самопожертвованию и личной храбрости. В этом отношении Гитлер представлял для всех окружающих образец. Его личная энергия, образцовое поведение в любых ситуациях боя оказывали сильное воздействие на товарищей. Поскольку все это сочеталось в нем со скромностью и удивительной неприхотливостью, он пользовался глубоким уважением командиров и солдат».
Подполковник граф Антон фон Тубеф, который в 1918 г. вручил Гитлеру Железный крест I степени, откровенно и прямо сообщал о Гитлере постыднейшие вещи: «Он был неутомимым в службе и всегда был готов прийти на помощь. Не было такой ситуации, чтобы он не вызвался добровольцем на самое трудное и опасное дело, демонстрируя постоянную готовность пожертвовать своей жизнью ради других и ради покоя родины. Чисто по-человечески он был мне ближе всех среди солдат, и в личных беседах я восхищался его беспримерной любовью к родине, порядочностью и честностью во взглядах».
В представлении о награждении, подписанном подполковником фон Годином 31 июля 1918 г. и направленном в 12-ю Баварскую резервную пехотную бригаду, говорилось: «Гитлер проявлял в условиях и позиционной, и маневренной войны пример хладнокровия и мужества и всегда вызывался добровольцем, чтобы в самых тяжелых ситуациях с величайшей опасностью для жизни доставить необходимые распоряжения. Когда в тяжелых боях обрывались все линии связи, важнейшие сообщения, несмотря на все сложности, доставлялись по назначению благодаря неутомимой и мужественной деятельности Гитлера. Гитлер награжден Железным крестом II степени за бой при Витшете 2.12.14 г. Я считаю, что он абсолютно достоин награждения Железным крестом I степени».
Так что пожалуйста, хватит этих идиотских мифов о бесноватом трусливом ефрейторе, который просидел в окопах всю войну, не высовывая носа. Не надо ставить себя в дурацкое положение, утверждая такую откровенную чушь.
Про Гитлера известно, что лишь однажды (!), 9 августа 1921 г., он ударил политического противника. Это уникальное событие запомнилось всем именно потому, что такое поведение было вопиюще несвойственно Гитлеру. Гитлер ни разу не присутствовал при убийстве или казни. После того как некоторые из его соратников в «пивном путче» были убиты в Мюнхене 9 ноября 1923 г., он боролся с желанием покончить с собой и страдал неврозом, который мучил его в течение многих лет. Не зря Эрнст Рём требовал, чтобы Гитлер пришел и лично его пристрелил. Он знал совершенно точно, что если бы Гитлер пришел, то это кончилось бы помилованием, а уж никак не расстрелом.
Когда Бломберг в своем заявлении от 1 июля 1934 г. сообщил, что «фюрер с солдатской решимостью и образцовым мужеством лично разгромил предателей и бунтовщиков», то только наивный или очень неблизкий Гитлеру человек мог поверить в эту утку. Все хоть сколько-нибудь близкие ему знали, насколько он чужд жестокости, и даже считали это проблемой, поскольку не самым лучшим образом выставляло Гитлера в глазах народа – народу хотелось бы иметь более жестокого правителя. И Геббельс предпринимал немало усилий, чтобы выставить Гитлера человеком, способным хладнокровно пристрелить предателя.
Казнь заговорщиков, устроивших заговор 20 июля 1944 года, не может являться и не является свидетельством жестокости характера Гитлера, поскольку является единичным актом человека, который мало того, что чувствовал себя проигрывающим дело своей жизни, но еще и преданным ближайшими соратниками, еще и будучи тяжело контуженным от взрыва бомбы. Да и то, мы можем только вообразить – какие последствия были бы, случись такое со Сталиным. Зачистке подверглись бы все, кто хоть на километр приближался к заговорщикам. В случае же заговора Штауффенберга властями были проведены судебные разбирательства, и те люди, в отношении которых не было собрано достаточно убедительных улик, были оправданы или, по крайней мере, не казнены. Например в живых остались Гальдер, фон Бок. Вообще, конечно, трудно ожидать каких-то либеральных мер в отношении людей, которые под присягой и во время войны устроили покушение на главнокомандующего – это вообще не вопрос жестокости лично Гитлера, а вопрос того, как устроено человеческое общество в целом.
Многие люди, знавшие Гитлера достаточно близко, были совершенно твердо уверены в том, что и посещения фронта Гитлер всемерно избегал лишь потому, что не мог выносить вида убитых и раненых. Известен факт, что он даже своей поварихе не смог сказать в лицо, что увольняет ее, когда выяснилось, что она еврейка.
Нет. Как бы ни хотелось представить Гитлера садистом, это бесконечно далеко от действительности. Он не был даже минимально жестоким человеком. И в этом-то и состоит еще одна загадка истории, которую непременно надо хотя бы попробовать разгадать. Как же так получилось, что даже при том, что во главе Германии встал человек, вообще лишенный проявлений жестокости, случилась вся эта катастрофа? Нельзя просто отворачиваться от неудобных вопросов. Недопустимо в таком важном деле оболванивать самих себя, воображая, что Вторая мировая война случилась и унесла столько жизней лишь потому, что во главе Германии встал бесноватый садист. Если мы будем верить в эту чушь, то в будущем будем сохранять спокойствие, наблюдая, как какой-нибудь спокойный человек взбирается на вершину власти, подавляя все вокруг себя, делая из своей страны изгоя. «Он же не бесноватый садист!» — воскликнем мы, — «значит нам и не угрожает ничего такого, подобного тем временам». Дезинформация несет в себе ложное успокоение тогда, когда пора бить в набат. Дезинформация делает нас слепыми и беспомощными. Прошло то время, когда с помощью пропаганды мы пускали пыль в глаза врагу и воодушевляли ложью своих солдат. Война давно кончилась, ветер переменился, и все те клубы пыли, которые мы с таким энтузиазмом вздымаем к небу, летят в нашу собственную морду и засыпают наши собственные глаза и уши.
Создавать мифы не так просто, как кажется, ведь почти невозможно так согласовать между собой разные их части, чтобы они не начали грубо противоречить друг другу. С мифом о Гитлере – то же самое. Один из мифов состоит в том, что Гитлер был дураком – этот миф разбирается в следующей главе, но чтобы этот миф аргументировать, говорят вещи, которые… успешно опровергают другую часть мифа. Так, в частности, для того, чтобы выставить Гитлера дурачком, вспоминают, что Гитлер часто повторял какие-то мысли за другими.
Гитлер и в самом деле это делал и никогда и не отрицал, что в своих взглядах он во многом стоит на плечах ранее живших мыслителей – от Платона до Тирпица. Но ведь это как раз и опровергает мнение о Гитлере как о каком-то выродке, извращенном недоучке, раковой опухоли на теле здоровой европейской цивилизации.
«Я воспринимаю преступление, совершенное ради дела, как правильный поступок, продиктованный жестокостью мира». Это сказал Гитлер. Гад какой. Только Гитлер это лишь повторил, а автор этой мысли — Курт Рицлер, который был секретарем и доверенным лицом у Бетмана Хольвега, рейхсканцлера, который привел Германию к Первой мировой войне.
«Вера в Бога или легкомыслие, доверие или ослепление — все это не имеет значения, ибо только так мы можем победить». Гитлер? Да, но вслед за тем же Рицлером.
«Как ужасны эти коллективные совещания с абсолютно неполитическими личностями… каждый лезет со своими советами. Все это абсолютно нежизнеспособно» — звучит так по-гитлеровски, который терпеть не мог, когда к нему лезли с советами! Однако, это тоже лишь повтор.
Гитлер – не выскочка, не уродливая опухоль, не внезапно вскочившая язва. Он – отражение мировой истории, он – результат естественного хода исторических событий, и здесь уместно вспомнить высказывание Фримена Дайсона: «Мы не были настолько наивны, чтобы во всех неприятностях винить Гитлера. Он был для нас лишь симптомом распада нашей цивилизации, а не причиной его. Немцы для нас были не врагами, а товарищами — жертвами всеобщего безумия.»