Детская сексуальность, выброшенная в окно Овертона

В последнее время стал модным термин «окно Овертона», который не очень умные люди используют как дубину для своих целей.
Что такое это окно — это просто.
Если я хочу сделать так, чтобы можно было в офисе спать днем, я сначала договорюсь с начальством, что мне разрешается опустить голову на руки, сидя за столом, и посидеть так 5 минут. Допустим, они мне разрешили.
Теперь я говорю — ну если можно положить голову, то почему бы не разрешить мне еще и грудью лечь на стол? Разницы практически нет. Мне разрешают.
А почему тогда нельзя встать на коленки в своем кресле чтобы удобней было лежать на столе? Ок, можно.
И т.д. В конце концов я получаю право купить диван, поставить его рядом со столом и спать на нем, когда делаю себе перерыв.
То есть — тихой сапой, шаг за шагом, я получаю в итоге право делать то, что мне отказали бы на 100%, если бы я запросил этого сразу.
Вот такое мелкое продвижение вперед и называется созданием окна Овертона.
И теперь, как только предлагается сделать что-то такое, к чему у дурака есть неприязнь, он начинает орать, что это «окно Овертона», и значит — что-то заведомо коварное, нехорошее, подлое.
На самом деле, вся наша цивилизация именно так и была построена, когда человек шаг за шагом отодвигал границы в сторону создания большего комфорта, в сторону более эффективной и приятной жизни. И между прочим спать на рабочих местах еще лет 10-20 назад казалось совершенной дичью, а сейчас во многих современных фирмах (например Google) это считается само собой разумеющимся, что любой сотрудник может пойти и поспать — это настолько очевидно разумно, что удивительно, что раньше это казалось безумием. Достаточно бывает поспать 5-10 минут посреди рабочего дня, чтобы снова стать совершенно свежим, активным — это бесконечно более выгодно для фирмы, чем работник, с трудом дотягивающий до конца рабочего дня, и делающий все левой пяткой.
В области сексуальной свободы крики безумцев, оболваненных призраком окна Овертона, особенно громки. «Сначала вы разрешите детям целоваться друг с другом, а потом вы разрешите мужикам насиловать детишек! Вот ваша подлинная цель — иметь право насиловать детей!» — такие вопли я постоянно слышу в свой адрес, когда говорю элементарные вещи о том, что в детях сексуальные и эротические желания просыпаются у кого в 3 года, у кого в 7 лет, у кого еще как, но уж точно не в 14 и не в 16! И запрещать детям ласкаться сексуально друг с другом — это садизм, это пытка, это подавление в них способности любить, испытывать симпатию и нежность. Запрещать детям секс друг с другом — это самое подлое, самое тупое, самое злоебучее говно, которое только могли выдумать взрослые.
Обычно при словах «детям надо разрешить заниматься сексом друг с другом, обучать их делать это безопасно» у современного русскоязычного человека крыша съезжает с поразительным звоном. У америкоса она едет ничуть не хуже, кстати. И самые «интеллектуальные» из них не преминут ввернуть пресловутое окно Овертона, так чтобы даже последний дебил укоризненно покачал головой и ядовито сплюнул: «вот сука, хочет детей насиловать и пользуется окном Овертона, четвертовать поганца».
На самом деле никакой такой опасности от постепенного продвижения куда-то нет. Просто каждый раз мы можем рассмотреть новое предложение и принять решение — согласны или нет. И пофиг, сильно или слабо оно отличается от того, что уже разрешено. Независимо от этого мы можем сложить плюсы и минусы нового варианта и принять решение. И на самом деле мы всегда так и делаем, если мы разумны.
Например я высунулся из окна. Клево. Высунусь подальше — там вид красивый. Отлично. Высунусь еще подальше… ан нет, стоп — я начинаю уже слишком далеко торчать, я уже не уверен, что это безопасно. Ок, останавливаюсь на этом.
А с точки зрения «свидетеля окна» я вообще не должен выглядывать в окно, и вообще ничего не должен делать — ни есть, ни гулять, потому что с их точки зрения если я что-то могу делать, то непременно дойду в этом до абсолютного маразма и погибну.
Если бы в ста университетах мира проводили бы тысячи исследований на тему детской сексуальности, своевременности/несвоевременности того или иного вида сексуального или эротического контакта, то и прекрасно — пусть исследуют, пусть приходят к каким-то выводам, пусть делают что-то, они же ученые, они же психологи, воспитатели, родители! А получается — всем насрать. Просто тупо насрать. Миллионы, миллиарды родителей тупо предают своих детей, потому что им насрать.
Конечно, родители — это тоже люди с промытым мозгом. Конечно, было бы странно требовать от них разумного поведения. Но вот что они ОБЯЗАНЫ, если они заявляют о том, что любят или уважают или ценят своих детей, так это задумываться над этими вопросами. Вот это они обязаны сделать. Они имеют все необходимые способности, чтобы задуматься над этим вопросом.
А что происходит в реальности, если предложить какому-нибудь отцуматери подумать об этом?…
И каждый психолог независимо от специализации обязан громко, отчетливо, аргументированно, страстно, публично призывать проводить такие исследования, прекратить эту вакханалию жестокого подавления детей. Не делая этого, они теряют право называться «психологами» и заслуживают только матерных слов в свой адрес.