Фромм не умел культивировать ОзВ, и честно в этом признавался, не пытаясь делать из себя всезнающего мудреца. Он верил, похоже, что ОзВ могут наступать лишь спонтанно. Интересно – как бы он принял мою книгу, если бы дожил до ее появления…
Я неоднократно сталкивался с крайне негативной реакцией, когда высказывал свое мнение относительно роли меня самого, моих книг, в человеческой истории. Если это был тот, кто испытывает ко мне антипатию, то он просто крутил пальцем у виска, саркастически посмеиваясь. Если это был тот, кто испытывает по мне позитивное отношение, он скромно старался промолчать и поскорее вытеснить то, что он от меня услышал. Тот, кто испытывал ко мне симпатию, чаще всего формально со мной соглашался, испытывая при этом неловкость, словно стыдясь – такое бывает, когда симпатичный тебе человек делает что-то глупое, нелепое и постыдное.
Меня такие реакции всегда удивляли, поскольку, давая оценку своим действиям и книгам, я исходил из тех же критериев, которые применяю к оценке всех других людей, их поступков, и не руководствовался чувством собственной важности, желанием похвастаться и т.д. Так вот – о моей самооценке – я думаю, тебе будет интересно узнать – какова она.
Я считаю, что за всю историю человечества не было написано ни одной книги, которая имела бы такое же грандиозное значение для человечества в целом, какое, на мой взгляд, имеет книга «Селекция привлекательных состояний» (обе части), к которой можно присовокупить и всю вспомогательную литературу, включая семь книг «Майи», «Дети – тоже люди», «Неизбежность озаренного мира» и т.д. Никогда и никто даже близко не приблизился к тому, чтобы, во-первых, последовательно и связно описать структуру человеческих восприятий, во-вторых – указать направление эволюции человечества, в-третьих, детально продумать и описать пошаговые инструкции к тому, чтобы начать двигаться в этом направлении. Если ты возьмешь любую книгу, которая претендует на роль учебника жизни, ты обнаружишь в ней грандиозное количество догматических утверждений, ты нигде не найдешь призыва к следованию радостным желаниям, ты нигде не найдешь указания на безусловную и первостепенную ценность озаренных восприятий, и уж тем более ты нигде не найдешь описания практических шагов, которые дают немедленный интересный результат.
Удивительно, но все без исключения «учителя мудрости» проповедуют ненависть к сексу – даже те из них, которые формально секс признают и одобряют. Если иногда и попадаются книги, в которых на удивление мало или вовсе нет тупости (например – книги Кастанеды), то, увы, в них читатель не находит вообще ничего или почти ничего, что он мог бы применить практически и изменить свою жизнь прямо сейчас, и находит вместо этого массу информации, которая успешно конвертируется им в новую эзотерику, то есть тупость и догматичность, усиливающую его агрессию, чсв и прочие дегенеративные качества.
Если я представляю – каким будет ко мне отношение в будущем, мне почему-то представляется картина, в которой миллионы и даже миллиарды людей почитают меня и мои книги как нечто самое ценное, что когда-либо было создано человеком – настолько значимым для меня является указание на сам вектор эволюции – движение к озаренным восприятиям. После тысячелетий всевозможного эзотерического и агрессивного бреда – вдруг, одномоментно, среди немыслимого мусора появилась жемчужина предельно чистого и ясного сияния – «Селекция». Как это произошло, я и сам не понимаю, и глядя на свою жизнь словно со стороны, я испытываю изумление – «как это так получилось»?
И в самом деле – как это получилось? Я, в общем, этого не знаю. Я знаю, что был во многом похож на обычных людей и жил жизнью совершенно обычного человека, который гниет в тяжелейших негативных эмоциях, уже в 30 лет начинает стареть и жизнь которого быстро катится под уклон. И все же в моей жизни было несколько удивительных моментов, о которых я не могу не упомянуть, если рассматриваю этот феномен – появление самого себя как человека, деятельно стремящегося к ОзВ и создающего для других путь к ним. Я расскажу о некоторых из этих моментов, разумеется, ничего не убавляя и не прибавляя, во что, конечно, мало кто поверит, но сначала расскажу об одном случае, который ничего не объясняет, но показывает мое отношение к самому себе.
Путешествуя как-то по Лаосу с одной подругой, мы заехали в один древний храм, который, как и многие другие, не произвел на меня практически никакого впечатления – ну стены и стены, несколько необычная архитектура, слабое чувство тайны от вида древних развалин, но не более того – у меня нет пиетета к древности как таковой, хотя, представляя, что вот эти камни были положены кем-то сюда несколько тысяч лет назад, я испытываю некоторое изумление от прикосновения к такому масштабу, как «несколько тысяч лет» человеческой деятельности. Спускаясь вниз, обратно к такси, по длинной лестнице, мы увидели на обочине стол, за которым сидел очень старый человек очень эзотерического вида. На столе лежали стопки каких-то исключительно обветшалых книг. Человек предоставлял услуги гадания по руке – то есть был хиромантом. Посмотрев на его лицо, я не увидел на нем признаков безумия, которое так свойственно представителям его профессии и близких к ним, и – впервые в жизни – у меня возникло желание – проверить – что этот человек скажет обо мне? Ведь я считаю себя тем, кто дал, фактически, человечеству больше, чем кто-либо другой. Я считаю себя фигурой, грандиозное значение которой нельзя сравнить ни с какой другой, включая Будду Гаутаму и прочих претендентов на великую роль. И мне стало любопытно – ведь скорее всего он скажет мне нечто такое, что можно ожидать от хиромантов – несколько слов о характере моей личности (что прекрасно можно распознать по мимике, повадкам без всякой хиромантии), что-нибудь вяло-критическое типа «недостаточно целеустремлен», что, опять таки, можно сказать о каждом, ну и что-нибудь льстивое, чтобы клиент оказался в целом доволен.
Я подошел к нему и протянул ему руку. Дальнейшее меня изумило. Внимательно рассмотрев ее, он взглянул на меня и сообщил то, что я никак не мог рассчитывать услышать ни от кого – «все страны и все народы будут поклоняться тебе. Ты обладаешь очень светлым разумом, годы твоих исканий закончены, все трудности позади, и теперь тебе предстоит только пожинать плоды». Я просто не знал – что это все означает. Девушка, путешествующая со мной, тоже протянула ему руку и услышала вполне обычный диагноз – что у нее впереди еще будут трудности, что ее разум не слишком ясен, и что ей еще предстоит немало поработать, чтобы стать достойным человеком. По-моему, он не сказал ей даже ничего приятно-льстивого, но это я уже плохо помню, потому что меня поразил до крайности сам факт того, что старый, незнакомый мне человек говорит мне в лицо, без смущения, как нечто совершенно само собой разумеющееся, фразу, которая не переставая крутилась у меня в голове: «все страны и народы будут поклоняться тебе». Озвученная другим человеком, эта мысль словно вышла из подполья «неприличных мыслей» и засияла каким-то особым светом. На некоторое время я испытал чувства торжества, преданности и блаженства предельной для меня интенсивности и пронзительности. Образ толп людей, поклоняющихся мне, вызывал всплески еще более интенсивные, хотя, казалось, интенсивнее уже некуда.
Интересно, что когда впоследствии я сталкивался с таким отношением к себе со стороны людей, которых считаю весьма трезвыми, у меня никогда не возникало неловкости – я в самом деле считаю себя величайшей фигурой в истории человечества. И когда сегодня та девушка написала мне:
«Вчера возникло странное восприятие «поклонения» тебе. К этому у меня еще больше скептиков — я терпеть не могу эзотерику. И если у меня возникает желание поклоняться тебе вроде как божеству, я серьезно сомневаюсь в своем психическом здоровье. Не хотелось даже писать про это. Тем не менее, кажется что это состояние приятно и совсем не означает пиетета и страха. Я помню, что несколько лет назад такое тоже возникало к тебе, и тоже возникла подозрительность к самой себе за такое состояние. Фраза «все страны, все народы будут поклоняться тебе» резонирует с этим состоянием. Возникает что-то похожее на торжество и неизбежность — неизбежность озаренного мира»
то я просто решил написать эту главу – как одно из свидетельств о своей жизни, о себе.
Так вот – насчет интересных моментов. Наверное, наиболее значимым из них было то, что случилось со мной, когда мне было около 25 лет. Я, будучи к тому времени человеком, совершенно забывшим спонтанные всплески необъяснимого блаженства в детстве, погруженным в полное охуение от семейной жизни со всеми ее дрязгами, будучи ревнивым на 10, самодовольным на 10 человеком, лег спать. Засыпал я медленно, постепенно проваливаясь в сон. Приятное тепло, успокоение охватило меня, и я погрузился в светло-мечтательное настроение на грани бодрствования и сна. И в этот момент произошло нечто – окружающий меня мир словно отрезало некой пеленой, и сзади моей головы (я тогда не мог уже задаваться вопросом – как же я могу ее видеть, если она сзади моей головы) возникла фигура гигантской женщины, сидящей на троне. Она была так огромна, что, если бы встала, то наверное оказалась бы ростом метров в пять. И она, и трон, на котором она сидела, сияли немыслимо чистым и ярким сиянием. Созерцание этого сияния было завораживающим, и, насколько я помню, у меня даже не возникало никаких мыслей – я просто лежал и впитывал в себя то, что «видел». Вдруг в моей голове раздался голос, и тут же возникла абсолютная уверенность, что это не просто моя мысль, а именно ее «голос», так как отличие от моих мыслей было слишком разительным. Голос произнес: «так ты собираешься в этой жизни сделать что-то, или нет»? В этот момент я испытал прилив предельной серьезности – словно перед лицом смерти, и возникла предельно четкая ясность, что сейчас – мгновение, в которое решается вся моя жизнь, и просрать его – значит просрать всё. Протрезвев от тумана того идиотизма, в котором я тогда жил, я не сомневался ни секунды в своем ответе, и «заорал» ей (про себя, так как обнаружил, что мое тело словно парализовано и не подчиняется мне): «да, да!!!». В этот момент я испытывал к ней абсолютное доверие и открытость. В тот же миг я испытал мощную вибрацию, которая вошла мне в верхушку головы и пронзила насквозь. Словно высоковольтная линия проходила сейчас через меня. Эта вибрация сопровождалась наслаждением в теле, но интенсивность ее была такова, что я начал испытывать чувство, которое мог описать потом лишь как «мое тело рассыпается». Во мне возник страх, и я что-то невнятно пробормотал типа «хватит». Вибрация немедленно прекратилась, и снова ее голос – звучный, глубокий, лишенный какой-либо заинтересованности или осуждения – чистое осведомление, я бы так сказал: «так собираешься или нет»? И тут мне стало очень страшно, что сейчас – из-за своего малодушия, я мог всё просрать – всю свою жизнь, и я снова заорал – «да, да же!» И снова возникла эта вибрация, и снова мне казалось, что мое тело разрушается, но я уже понимал, что мне и так повезло беспредельно – мало того, что она пришла и спросила, так она еще и переспросила! И я терпел, терпел, пока сознание не уплыло куда-то и я не провалился в темноту.
Разумеется, в последующие дни, месяцы и годы я вспоминал эту историю многократно, и первым, что мне сообщал мой здравый смысл, было то, что всё это, возможно, мне лишь приснилось. И в течение нескольких лет эта мысль мне казалась значимой, пока как-то, открыв книгу Ишервуда, я не наткнулся на фразу, которая прояснила для меня ситуацию:
«О духовном опыте по-настоящему можно судить только по степени его интенсивности, то есть по глубине впечатления, оставшегося у пережившего этот опыт. Бессмысленно стараться установить, является ли определенный опыт духовным или нет, путем анализа обстоятельств — обстоятельства могут быть результатом посторонних причин, скажем болезни или употребления медикаментов. Не надо спрашивать себя: «Было мое переживание галлюцинацией или нет?» Вопрос надо ставить по-другому: «Было некое переживание, — так что оно оставило во мне?» Истинно духовное переживание, даже малой интенсивности, на всю жизнь неизгладимо из души испытавшего его.»
Вот тут до меня дошло – чем бы всё это ни было, это я, тем не менее, пережил. Это я испытывал. Это было среди моих переживаний, и это оставило неизгладимый след в моей жизни. Если сейчас меня спросить – какие эпизоды я считаю самыми значимыми в своей жизни, этот эпизод я поставлю на первое место, как бы это ни показалось удивительным для меня самого – прагматика до мозга костей. Я не бросаюсь в рискованные и безосновательные интерпретации этого опыта, хотя позывы к этому иногда были – я просто фиксирую пережитые восприятия и указываю на восприятие их чрезвычайной значимости для меня.
Было и еще несколько странных переживаний, которые вспоминаются сейчас как очень странные и достаточно значимые, хотя я и не испытывал таких сильных и глубоких переживаний, как в описываемом случае. Странной для меня, например, является история с Рамакришной. Впервые наткнулся я на это имя совершенно случайно – пролистывая одноименную книгу Ромена Роллана. В тот самый первый момент, когда я прочел это имя, меня немедленно охватило глубокое переживание – в нем было и блаженство, и преданность такой интенсивности, какую мне почти никогда не приходилось испытывать до сих пор. Преданность и открытость я испытывал именно к этому Рамакришне, хотя вообще ничего о нем еще не знал. Более того – на этой книге на фронтисписе было изображение сидящего Рамакришны довольно плохого качества, и лицо его выглядело откровенно агрессивным. Я почему-то решил, что это изображение соответствует реальности, и испытал разочарование и недоумение, и закрыл книгу. Но уже на следующий день все повторилось – снова всплыло это имя и снова повторились те же восприятия. Тогда до меня дошло, что рисунок на обложке – всего лишь фантазия художника, и я начал читать о нем книгу. Чем больше я читал, тем более прочным становилась моя преданность к нему – и это несмотря на то, что в поступках Рамакришны я видел то, с чем никак не мог согласиться – например его демонстративное дистанцирование от секса, его приверженность семейным традициям и т.д. Время от времени я прекращал чтение книги, потому что накатывали слишком сильные переживания, и я, как задыхающаяся рыба, болтался в каком-то пространстве между тем и этим миром.
Другая запомнившаяся мне история случилась, когда я с одним своим другом пошел в лес, ночевать в палатке. В какой-то момент – снова на грани бодрствования и сна – окружающий мир изменился – мой приятель, спавший рядом, словно отъехал куда-то в сторону, и я оказался в какой-то отделенной от всего мира области пространства. Высоко вверху – в небе (которое я каким-то образом видел сквозь крышу палатки) возник золотой шар, который испускал пронзительное сияние и падал вниз прямо на меня. Долетев до самой земли, он вошел в меня и дальше я потерял осознание.
Подобных историй со мной случалось не так много, но каждая из них оставила какой-то глубокий, очень глубокий след.
Я не сомневаюсь, что у 100 людей из 100, у 1000 из 1000 возникнет отторжение к тому, что я отношусь к самому себе как к человеку, сделавшему самое великое дело в человеческой истории, но что это меняет для меня – человека, который давно уже живет в полном безразличии от мнения других людей – просто потому, что, во-первых, я в течение многих лет занимался целенаправленным устранением негативных эмоций, чувства собственной важности, а во-вторых, мне просто ничего от людей и не надо. У меня нет никаких корыстных интересов, так как я абсолютно удовлетворен тем, что имею, и если я многого хочу – а я многого хочу – например я хочу, чтобы кто-нибудь подарил мне миллиард долларов – то хочу этого не для себя, а для того, чтобы распространять идеи практики, строить культуру, основанную на идеях Селекции, искать тех, кто захочет устранять тупость и негативные эмоции, культивировать озаренные восприятия, содействовать им в этом. И опять таки – я хочу этого не для того, чтобы таким образом опосредованно удовлетворять свое тщеславие, а потому, что испытываю сильнейшее предвкушение, когда представляю, что еще один человек будет вырван из плена тупости и НЭ, и сможет жить интересной и насыщенной жизнью.
Наверное это будет очень смешно, но напишу еще кое о чем. Есть такое озаренное восприятие – чувство благодарности. Оно возникает по своим законам, которые порой трудно понять. Например, недавно одной девочке я посоветовал выполнить фрагмент практики, которая связана с троганием дерева и сосредоточением на ощущениях в ладони. Цель этой практики сейчас значения не имеет, но интересно то, что в качестве побочного результата она заметила, что у нее возникла… благодарность! Благодарность к тому дереву, которое она лапала. Совершенно, казалось бы, никакой связи, никакого основания испытывать благодарность – но это если говорить о благодарности, как об элементе бартерных отношений – ты мне, я тебе. Но ОзВ-благодарность проявляется вне торговли, и я называю его термином «благодарность» только потому, что из имеющихся слов это подходит больше всего в силу определенных ассоциаций.
Так вот смешно то, что я часто испытываю… благодарность к самому себе – это возникает тогда, когда я отдаю себе отчет в том – насколько грандиозно то, что я сделал для человечества. Видимо, в глазах обывателей это уж совсем пригвоздит меня к столбу самовлюбленного Нарцисса. Но это не меняет моей решимости говорить о том – какие у меня восприятия – и попросту из соображений научной честности, и еще и потому, что, в сущности, моя личность вообще не имеет никакой ценности сама по себе. Иногда я слышу, что человек говорит, что ему неинтересна моя практика лишь потому, что я ему кажусь слишком агрессивным в своих текстах, ответах на вопросы по почте и т.п. Довольно дурацкое заявление. Это все равно, что отказываться от использования мобильного телефона на том основании, что Вернер Гейзенберг – один из создателей квантовой физики – был рьяным нацистом. Впрочем, как ни смешно, история знает один одиозный пример такого рода – Гитлер в течение многих лет тормозил развитие атомной физики в Германии на том основании, что испытывая отвращение к евреям, переносил его на Эйнштейна, чьи «жидовские теории» казались ему своего рода провокацией, еврейской хитростью. Он поплатился за свою тупость.
Если тебе не нравится личность Эйнштейна или Гейзенберга – ты ведь не откажешься от мобильника, от интернета? Если ты ознакомился с моими утверждениями о том – какой колоссальный вред причиняют человеческой личности и телу негативные эмоции, следование догмам, подавление радостных желаний, ненависть к сексу – ты же можешь начать в этом разбираться сам – безотносительно к тому – какой я человек. Это совершенно ясно тем, кто видит в моих идеях здравый смысл, и это совершенно неясно тем, кто ненавидит сами идеи Селекции, кто хочет испытывать агрессию и ненависть и депрессию, кто хочет оставаться тупым и ненавидящим и насаждать тупость, догматизм и прочую хрень – именно таким людям свойственно кивать на неприятные для них свойства моей личности в качестве аргументации против моих воззрений.
Есть огромная разница между тем, чтобы быть первооткрывателем в науке и тем, чтобы быть первооткрывателем в мире восприятий. В первом случае существует ожесточенная гонка за приоритетом. Кто первый, то и получает Нобелевку, тому принадлежат патенты, тот имеет уважение и т.д. Кроме того, после того, как открытие сделано и переведено на практические рельсы, каждый идиот может пользоваться полученными результатами. Например, по мобильному телефону сейчас может говорить и обезьяна, хотя само его создание обязано, прежде всего, целому ряду фундаментальных теоретических открытий в физике, а затем целому ряду технологических решений. В области управления восприятиями – всё совсем не так. Да, я впервые в истории человечества создал такую уникальную систему взглядов, которая непротиворечива, которая охватывает всю совокупность восприятий человека, которая предоставляет в распоряжение человека и направление, в котором он может двигаться, чтобы стать счастливым, и средства к тому, чтобы осуществлять это движение, и, наконец, которая предоставляет каждому человеку все эти возможности напрямую – без посредства приборов, денег или наставников. Но это не означает, что теперь каждый идиот может, воспользовавшись моими открытиями, просто включить некий «бодхофон» и начать испытывать ОзВ. Таких приборов нет и никогда не будет (что бы ни фантазировали на этот счет некоторые технократы). Для того, чтобы воспользоваться моими открытиями, каждый человек вынужден двигаться – от самого начала и далее – самостоятельно, своими усилиями в искренности, в различении восприятий, в культивировании привлекательных состояний и устранении непривлекательных. Каждый должен ЗАНОВО совершить все уже совершенные мною открытия! И, что удивительно, — каждый человек, достигая что-то из того, что давно мною изучено и описано, БУДЕТ ИСПЫТЫВАТЬ восторг первооткрывателя! Ведь то, что он испытает – будет с ним впервые. Раньше он мог только читать об этом, а теперь он – наконец-то – ИСПЫТЫВАЕТ это. Так что моя практика позволяет каждому человеку стать первооткрывателем, испытывать предвкушение, восторг, торжество, наслаждение, чувство тайны и т.д. – всё то, что испытывал я сам, когда проводил свои исследования и делал свои открытия.
То есть фактически, понятия приоритета тут лишено какого-либо смысла. Человек, который вслед за мной, воспользовавшись моими книгами, инструкциями, указаниями, добился чего-то, является ничуть не менее привлекательным и интересным человеком, чем я сам. Кого заинтересует человек, который, прочтя учебник по математике, способен теперь повторить выкладки автора и доказать какую-то теорему? Никого. Он прочел доказательство, понял его и запомнил – ну молодец, что тут еще скажешь. Тот, кто понял закон тяготения и формулу, выражающую его, никогда не будет оценен кем-либо (включая его самого) так же, как оценивается работа Ньютона. Приоритет тут имеет первостепенное значение. Тот, кто первый придумал, открыл, тот и есть гений, а остальные – те, кто поняли и повторили – никто. В области восприятий все по-другому. Тот, кто вслед за мной повторил то, что у меня описано, добился устранения НЭ, испытывает ОзВ и т.д., является не менее значимым, не менее привлекательным человеком, чем я сам, в глазах тех, кто разделяет мои ценности.