Термин «виртуальная реальность» появился совсем недавно, но сама виртуальная реальность существует уже тысячи и тысячи лет. Когда питекантроп взял в руки камень и провел им несколько черт на стене пещеры таким образом, что ему показалось, что получившийся рисунок отдаленно напоминает мамонта – в этот самый момент появился объект виртуальной реальности. С тех пор утекло много воды и пробежало много мамонтов, и виртуальная реальность прогрессировала параллельно со всем остальным. Сейчас мы включаем компьютер и видим перед собой настолько совершенную виртуальную реальность, о которой питекантропы не могли и мечтать.
Это понятно. Намного менее понятным является то, что на самом деле виртуальная реальность появилась отнюдь не тогда, когда австралопитеки, денисовцы или путинцы впервые взяли в руки орудие труда и слезли с нефтяной трубы. Первая виртуальная реальность появилась еще раньше. Намного раньше. На сотни миллионов лет раньше! На миллиарды лет раньше!! Фактически, первая виртуальная реальность появилась тогда, когда у самых первых живых существ появилось то, что можно назвать «органом чувств». Почему это так?
Это можно понять, если обратить внимание на то, что мы никогда не воспринимаем окружающую нас реальность непосредственно. Существует разветвленная система посредников, которые взаимодействуют с окружающим миром и передают сигналы в мозг. Но даже и эти сигналы мы не воспринимаем непосредственно – в противном случае мы воспринимали бы лишь безумные триллионы электрических импульсов и химических реакций. Наш мозг обладает совершенно потрясающей способностью превращать этот поток сигналов в то, что мы и называем «восприятием» — ощущения, образы, звуки. То есть он делает в точности то же самое (по сути), что и компьютер. Устройство привычного нам компьютера и устройство мозга совершенно различны, сам принцип их работы совершенно различен – мы можем это уверенно утверждать, даже еще не понимая в точности (и даже приблизительно на самом деле), как именно работает мозг, но понятно, что компьютеры будущего будут все больше и больше похожими на наш мозг, например компьютеры на нейронных сетях уже похожи на мозг гораздо больше.
Интересно, что мы уже научились строить примитивные работающие нейронные сети, но чем более они успешно работают, тем меньше мы понимаем – как они это делают:) Так что в будущем нас может ожидать любопытный сюрприз: мы научимся создавать искусственный интеллект, но это почти совсем не приблизит нас к понимаю того – как же всё это работает. В принципе, в этом нет ничего такого уж удивительного. Древний человек мог сделать медный кинжал, что не давало само по себе ему познаний о химии и атомной физике.
Итак, у нас есть, условно говоря, биопровод, представляющий собою всю совокупность посредников между изначальным сигналом от окружающей среды и конечной системой сигналов, приходящих в наш мозг, и есть компьютер, который неким образом превращает эти сигналы в виртуальную реальность. Той же самой виртуальной реальностью является и так называемое «сознательное фантазирование», «сознательное размышление» и т.д.
Что такое «истинная реальность» и как она соотносится с «виртуальной реальностью»? Я смог бы сказать на эту тему чертовски много чего, начав с попыток дать непротиворечивое и осмысленное определение термину «истинная реальность», предварив этому попытки определить термин «осмысленное определение» и т.д. и т.п.:), но туда я сейчас погружаться не буду (я слышу твой вздох облегчения и принимаю это за комплимент – я и сам рад, что не буду сейчас лезть в эти дебри).
Меня сейчас интересует другое. Дело в том, что когда компьютер создает на мониторе картинку, в нем в этот самый момент происходят определенные физические процессы, которые мы отлично понимаем. И когда наш мозг создает свою виртуальную реальность, в нем в этот момент тоже происходят совершенно определенные физические процессы, пусть даже мы их не понимаем. Важно именно это: происходят физические процессы, принципиально отличающиеся от тех, которые случаются, когда ветер раскачивает дерево, или когда вулкан выбрасывает колу и гамбургеры из жерла. Самое важное заключается в том, что если мы сейчас обследуем ближайшие звездные системы в радиусе нескольких тысяч световых лет, то вполне вероятно мы обнаружим, что тех самых особых физических процессов, отвечающих за генерирование и последующее функционирование виртуальной реальности, больше не происходит нигде.
Если повезет, то мы можем обнаружить, что какая-то виртуальная реальность все-таки создается, если где-то под камнем сидит лупоглазый склисс и щерится под струйками метано-этанового дождика. Но вряд ли приходится всерьез надеяться на то, что мы обнаружим, что рядом со склиссом сидит еще и морлок и работает на компьютере.
Солнечная система – крохотная пылинка в огромной галактике, состоящий из ста или двухсот миллиардов звезд, которая, в свою очередь, лишь крохотная пылинка в великом космосе, поэтому надежда обнаружить где-то жизнь все-таки не лишена оснований. Но нет никакого способа обнаружить такую мелочь, как работающий компьютер или бегающую мышь.
Или есть?
Лет двести назад ученые с грустью взирали на небеса, сожалея о том, что нам никогда-никогда не узнать ничего о том – какой у них химический состав, какие физические процессы там происходят. А потом кто-то из них открыл спектральный анализ. Оказывается, что если всего лишь анализировать приходящий от звезды свет, то можно получить просто гигантский объем информации, включая химический состав и бог знает что еще. Буквально ежедневно совершенствуются наши приборы, и мы можем извлекать все больше и больше информации из доходящего до нас света. Более того. Совсем недавно люди поймали, наконец, гравитационные волны, которые теоретически дают в наши руки принципиально иной способ получения данных, нежели электромагнитное излучение. Сейчас мы находимся в этой области примерно на том этапе, на каком находился Левенгук, шлифуя своё стеклышко, но прогресс неумолим, и очень может быть, что через двадцать, пятьдесят или сто лет гравитационные телескопы будут помещаться в чемодан и позволять нам заглядывать под камень на планете, отстоящей от нас на миллионы световых лет.
Если мы посмотрим на картинку протона и сравним ее с картинкой ядра лития, то отличия будут смехотворно малы – там одна точка, там побольше. Разница же в их физических и химических свойствах (что вообще-то конечно одно и то же) грандиозна, и мы можем отличить водород от лития без помощи всяких приборов – просто ткнуть пальцем или взглянуть. И если бы на какой-то далекой звезде, отстоящей от нас на миллиарды световых лет, был бы химический элемент, который лишь на один крохотный протончик отличался бы от известных нам элементов, мы тотчас же без особого труда его бы обнаружили.
Точно так же не является аргументом то заявление, что физические процессы, протекающие при создании виртуальной реальности, довольно слабо отличаются от других. Неважно. Главное то, что они отличаются. Главное то, что сейчас, насколько мы знаем, эти особые физические процессы, ответственные за создание виртуальной реальности, происходят в одном единственном месте нашей Солнечной системы, а может и всей Галактики, а может и всей местной группы галактик. Ученые любят и умеют выделять что-то отличающееся. В этом сама суть их работы, поэтому если создание виртуальной реальности где-то происходит, и если мы постепенно создадим приборы, которые смогут улавливать эти физические процессы и отделять их от других, то мы и получим возможность открыть внеземную жизнь, и поэтому очень может быть, что для людей, которые будут жить через сто или двести лет, понятие «иноземная жизнь» или даже «иноземный разум» перестанет описывать гипотетическую реальность, а станет частью их научной системы представлений.
Конечно, это окажет серьезное воздействие на их психическую и социальную жизнь даже независимо от того – будут ли они к тому времени иметь хотя бы отдаленные представления о возможности контакта с той жизнью. Сам факт существования иноземной жизни, не говоря уже о иноземном разуме, внесет существенные коррективы в характер функционирования личности и социума в целом.