Русский изменить

Ошибка: нет перевода

×

Глава 37

Main page / Майя 1: Форс-Минор / Глава 37

Содержание

    Безрадостное пробуждение. Это что – уже утро?. Утро… Снова накатило что-то, подмяло, зажало, раздавило. Ну и как с этим бороться… сейчас я задаю этот вопрос не как вопрос, а как утверждение полной безнадежности. Даже представить невозможно, что есть способ противостоять этой безграничной вязкой массе тупости, глубинного раздражения. А надо… Вчера, примчавшись на поляну, я обнаружила, что из «наших» нет никого. Целый час ходила вокруг и около, так никто и не появился. А почему Тайга не приходит? Сунулась к ней в отель – на ресепшн сообщили, что она только что выписалась и уехала на такси. «Вы Майя? Она просила передать Вам записку.» Вот так. Вот тебе и рассказы про переживания… Бросили… что значит «бросили», разве мне нечем заняться?… вот так вот ни слова ни говоря… а какие тебе нужны слова?… Мысли мельтешили, цепляя, отпуская, чередуясь друг с другом, то направляя к отчаянию, то отгоняя его прочь. В записке – почти ничего, только адрес в Дарамсале с указанием, что появиться по этому адресу я могу только осенью следующего года.

    Вчера всю вторую половину дня провела как во сне, влилась в поток бессмысленных туристов, чтобы хоть что-то определенное делать руками, ногами и глазами, и, плывя по течению, то лихорадочно составляла план на ближайший месяц, то отпускала все мысли прочь и глазела на мир выставочного буддизма. Вечер был какой тошнотворный… писька намокала сама собой, волны сексуального возбуждения то накатывали так, что просто невмоготу, руки сами собой лезли в шорты, то наоборот – наступало полное безразличие, апатия… ужинать ходила аж два раза… зачем?… в интернете сидела часа три, читала новости… почту даже не открывала, мысли всякие в голову лезли… вот бы сейчас подвалил Алеш с приятелем – оттащила бы его на темную улицу и… и… а дальше не фантазировалось, вымученно все как-то, словно зияет дыра, и я пытаюсь эту дыру заткнуть чем попало, ну и что – и сегодняшний день ухнет туда же? А ведь собственно что странного? Я просто вернулась к самой себе, туда, откуда и пришла в Бодхгайю, я ведь сейчас снова становлюсь той, кем и была… и что – вот так я и жила?! Вот так я и жила. Этого не может быть… так оно и есть… вот так я и жила, я ведь всегда, всегда ощущала эту дыру – этот вакуум, зияющий в моем сердце, уме, хрен знает где – я ведь постоянно живу в этом вакууме, я постоянно пытаюсь заткнуть его чем попало – впечатлениями, новостями, письмами, сексом, а в последнее время появилась новая затычка – практика прямого пути, а что изменилось… а ничего не изменилось, это как собирать спичечные этикетки, а потом увлечься теннисом – вроде все меняется, и при этом все остается как прежде. Ничего же не изменилось, ничего… ничего не изменилось во мне… наслушалась историй, насмотрелась снов, отсосала мальчику в кафе, наговорилась, думала о разном, встретила удивительных людей, много чего поняла, действительно ведь поняла, и ничего не изменилось… А ты что же думала – попадешь в обойму, тебя загонят в ствол, пнут, ты взорвешься и улетишь в просветление? А ты, значит, только следишь, чтобы из этой обоймы не вылететь… типа университета… Нет здесь никакой обоймы, нет никого, кто бы тебя принял или отчислил, некому сдавать экзамены и никто не задает уроков… ёб твою мать… какими же уродами нас всех вырастили, в какой же заднице мы живем… до сих пор до меня так и не дошло, что я САМА должна и задачи себе ставить, и принимать экзамены, и трудиться, и искать смысл и вырабатывать критерии и судить по всей строгости закона, который опять-таки должна написать сама для себя… Меня захлестнула гигантская волна, я захлебнулась от той ответственности, которую неизбежно должна была теперь взять на себя… мы живем как сосунки, мы сидим в клетках и нам подносят разные сиськи — пососи тут, теперь тут, молодец, думать не надо, надо делать, делать, есть система оценок, получила отлично – молодец! Кто придумал эти оценки, почему именно такие, почему именно так, почему стремиться надо к этому, а не к тому? А зачем об этом думать? А КОГДА об этом думать? Ты как сосиска, тебе не надо сомневаться, тебе надо соответствовать стандартам, потому что только тогда ты получишь лучшую обертку и лучшую банку, а почему эта обертка и эта банка лучшие?? А зачем мне это? У меня дома в Москве в шкафу одежды на несколько тысяч долларов – курточки, кофточки, туфельки, кроссовки, платья такие, топики сякие, а здесь я хожу вот уже скоро второй месяц в двух средней драности футболках, шортах со штанами, ну пару трусиков… чуть вздрогнула писька от набежавшего воспоминания запаха трусиков Тайги… будучи подростком, я мечтала, что уеду куда-нибудь, стану известной актрисой, вернусь домой на джипе и в шубке – да, вот я подкатываю к дому в шикарном джипике, выхожу в шикарной шубке, тут значит все как раз собрались, смотрят на меня, завидуют, восхищаются… тошно то как… и самое гнусное, что теперь все это возвращается – мне это не надо, а оно меня не спрашивает, берет и возвращается, и вот я уже читаю новости, уже сходила на экскурсию, сейчас сижу в полной жопе с дырой в душе, и дыру эту надо затыкать, жить с ней невозможно, она зияет и плюется во все стороны ядовитой слюной, как же я раньше то жила… нет, ну в самом деле – а как я жила раньше? Что я делала день за днем? Всегда ведь было что делать, да, всегда было что делать, куда идти, было понятно зачем, всегда была куча запасных вариантов, времени даже не хватало! Как я могла что-то делать, не зная – зачем? А я знала, зачем. Потому и делала. Зачем деньги? Чтобы купить шубку. Зачем шубка – чтобы выйти в ней гулять. Зачем в ней гулять — чтобы смотрели? Зачем чтобы смотрели — чтобы нравилось им, чтобы восхищались, чтобы думали про меня, какая я красивая, умная, заработала денег. А зачем, чтобы они обо мне думали — а чтобы… ну чтобы… ну чтобы… Еб твою мать… ЗАЧЕМ чтобы они обо мне думали-то? А кто они? Ну кто конкретно? Кто?? Соседка что ли? А какое мне дело до того, что она обо мне думает? Мой парень что ли? Да какое мне дело, видит он меня в шубке или нет, если у него встает независимо ни от чего, а остального мне от него и не надо… а если мне от кого-то в самом деле надо, если мне в самом деле кто-то нужен, ну то есть не нужен, а важен, нужен как друг, как существо, как близкое существо… и что – близкому мне существу будет дело до моей шубки?! Какое же тогда это «существо» — тогда это пустое место, а не существо… так ради чего, ради кого?? Об этом-то не думаешь, такие мысли словно лезвием обрезает, вот ведь она зараза где кроется… ходишь, работаешь, тратишь, покупаешь, ищешь, находишь, радуешься, огорчаешься, и всегда вроде понятно – зачем все это, спросишь себя – а вот он ответ – все понятно, а копни чуть глубже – и тут понятно, а еще глубже… бац! Непонятно! А зачем так глубоко, так не надо, надо как все, а у всех все просто, надо просто поставить шлагбаум в своей голове и никогда не заглядывать туда дальше. Так и живем. Так Я живу. А как же теперь поставишь этот шлагбаум, если тебя уже взяли за морду, подняли ее, высунули наружу, ткнули в бок, чтобы глаза пошире открылись… куда ж теперь деться-то, я теперь как жилистая баранина на вилке – ни туда, ни сюда, и вернуться обратно не могу, и вперед пойти не могу, и остаться на месте не могу, и что мне делать? Ну вот прямо сейчас что делать? Спустить ноги с кровати? А зачем… Ну зачем? Раньше мне бы в голову не пришло спрашивать себя об этом, у меня всегда была цель, всегда были сто целей маленьких и десять целей больших, и их так много, и все они так подмалеваны красочкой, отделаны плиточкой, поставлены в очередь, согласованы, синхронизированы, упакованы… я разве когда-нибудь всерьез думала о том – ЗАЧЕМ мне надо все то, что я делаю? Ведь чтобы так думать, надо самому за все отвечать, а когда я сама за все отвечала? Я отвечала только за методы, за средства достижения целей, а когда я отвечала за сами цели? За саму суть-то я когда отвечала? Когда я вот села, подумала и сказала – «буду жить пока что вот так, стремиться буду туда, а там посмотрим»? А когда я вообще садилась и хотя бы пыталась об этом подумать? Да никогда. Никогда я даже и не пыталась определить для самой себя не какие-то промежуточные, не имеющие веса цели, а цель главную, стратегическую, ведь принято считать, что вопрос о смысле жизни не имеет смысла, конечно так удобно – не имеет смысла думать об этом, малышка, пойди вон лучше посуду помой, а уроки ты сделала?…, ну что я буду об этом думать, вон ужинать скоро, а я еще не доделала то-то… чудовищная штука… всю жизнь суетиться и не успевать, сучить ножками и пытаться в лучшем виде получить что-то, а К ЧЕМУ ВСЕ ЭТО? Вот этот самый главный вопрос никогда даже не встает, он даже не находится в списке вопросов! Ну хватит слюней… да… вот так все ужасно, вот так все живут, вот так жила и я, и сейчас сила привычки пытается меня вернуть в прежнее русло, а прежней-то меня уже нет, а новая туда не лезет никаким боком, значит надо начинать жизнь заново, причем не просто заново, а вообще иначе. Я СНАЧАЛА должна определить – зачем все, куда мне надо, что я хочу, а уже потом буду искать средства и промежуточные цели, безжалостно отсекая все лишнее, всю эту бесконечную лапшу со своих ушей и мозгов придется снять… возможно, вместе с кожей… а может и с мясом… а выбор есть? Вот я сейчас сижу на кровати и даже ногу не могу с нее спустить, потому что не знаю – зачем, так есть ли выбор? Нет выбора, мне ПРИДЕТСЯ задать себе вопрос о смысле всего, выбора нет, разве что отупеть и вернуться назад. Отупеть… интересно… очень интересно… отупеть, значит… А «отупеть» это как? Интересно… а ведь это самое «отупеть и вернуться», как оказывается, было моим страховым полисом, моим запасным аэродромом. Мол если что – ну и хрен с ним, снова отупею и предамся обычным тупым радостям жизни… а откуда вообще взялось это «отупею»? Откуда известно, что можно «отупеть»? Это как? Что это такое, «отупеть», что такое «деградировать»? Ведь одним из моих погонял был страх «деградировать», а что это такое? Все равно, что бегать от «богов». Я никогда не видела, чтобы кто-то деградировал, у меня самой нет такого опыта, которому я могу присвоить наименование «деградация»… это когда ты умный, а потом становишься глупее… не знаю такого, не видала… идиотов разных видела, про них говорят «о, деградировал», но откуда известно, что он именно деградировал? Кто исследовал его раньше, сравнивал с тем, что сейчас, и главное – какой линейкой меряют-то? Судьи кто? Меряют чем? Вот алкоголик – пропил мозги, раньше мог решать уравнения, теперь только бутылки собирать, раньше мог пробежать десятку, теперь сто метров еле плетется. Деградация. А какое значение имеет умение решать уравнения и бегать десятку? Вон какой-нибудь тибетский старичок монах – он и сто метров пройдет с трудом и цифры не знает ни одной, ну и что? Это ведь наплевать, главное, что глаза у него живые, смотреть на его лицо приятно, и нет к нему даже тени той брезгливости, которая возникает к нашим старикам, а у того алкоголика что – сначала были глаза живые, а потом стали мертвые? Сомневаюсь… откуда вообще взяться живым глазам у того, кто и не жил, кто никогда и не задумывался о том, зачем он живет, кто встал в колею, окончил универ, работает, блестящие ботинки носит, дипломат… а потом жена ему изменит, он сопьется, ботинок больше нет, вместо дипломата авоська, а суть-то не изменилась — как был он тупица тупицей, так и остался и никуда не деградировал… А мне сейчас так вообще безразлично, чем увешан человек – информацией, одеждой, ботинками… мне важно другое – глаза у него живые или нет, бьется там океан или застыла жестянка из под пива. И если у кого-то вместо глаз жестянка, так куда ж ему еще деградировать – некуда, он уже труп, или еще труп, а у кого глаза живые – ну вот как у «того», так он что – может деградировать и стать жестянкой?? Ну не знаю… во всяком случае я ничего об этом не знаю, поэтому свои импотентские запасные аэродромы «отупею и вернусь» можно выкинуть на помойку. А что же будет? Что будет, если я вот сейчас так и буду лежать на кровати, буду лежать, лежать, лежать… ни о чем не думать, ничего не делать, потому что от каждой мысли, от каждого желания тут же расходятся круги боли, вопрос «а зачем» жжет и не дает ничего делать, и что будет? А откуда я знаю?! Буду лежать и мучиться тут, пока и не узнаю таким образом – что будет. Вот и посмотрим – что будет!

    От этой мысли неожиданно полегчало, боль бессмысленности слегка отпустила, сколько сейчас времени, интересно… а зачем мне это знать?… что это изменит?… ну восемь или десять или полдень – и что… ничего, очередной автоматизм… меня нет, есть один большой механизм, который живет вместо меня, а где же я… мне надо найти саму себя, найти саму себя… мысли снова начали путаться, ходить кругами, и вскоре я скользнула обратно в сон.

    …Метро, плотная толпа людей… Смотрю в их лица и вижу, что они выглядят как утопленники — вздутые, синие, настоящие трупы, и при этом шевелятся. Мне стало очень неприятно находиться среди них, в теле появилось сильное жжение, но что мне делать, я не знаю. Жжение усиливается, начинает тошнить от трупного запаха, просто выворачивает наизнанку, и я смотрю в их глаза… а какие же это глаза… протухшие медузы, а не глаза, и стоит эта толпа живых утопленников, качается, наваливается на меня… и тут я вспомнила и стала звать Сарта, и с каждым воплем становилось чуть легче, чуть просторнее, тут я поняла, что просто орать – этого мало, ему трудно найти меня тут, среди зловонных трупов, мне надо как-то выделиться среди них, стать заметной для Сарта, но как? И тут мысль – надо испытать тихую радость! Тогда он точно меня найдет, ошибиться невозможно. Я продолжала орать, и в момент крика сосредотачивалась на желании испытать тихую радость. Вскоре я почувствовала, что в тело вливается приятная нега, легкость, трупы вдруг исчезли, но через несколько секунд я опять оказалась среди трупов и опять звала Сарта, и на этот раз как-то окончательно прошли неприятные ощущения, и в этот миг я поняла, что сплю! Это было очень странно, очень неустойчиво, ясность словно готова была схлопнуться в любой момент, и надо было что-то предпринять, чтобы этого не случилось, но что? На всякий случай я тихо про себя повторяла: «Сарт, помоги мне сохранить осознание, Сарт, помогай мне…». Совершенно необычная степень ясности! Оказывается, осознание себя во сне бывает разным, очень разным! Это как в обычной жизни – ведь и пропитый алкаш может сказать, что он тоже живет, думает, ходит – внешне почти как я сама, он «бодрствует», но какая огромная разница между разными бодрствованиями! Оказывается, и с осознаниями себя во сне то же самое. Кристальная ясность струилась сквозь меня прохладным потоком, я сплю… это все сон… как хорошо, что меня не захватывает водоворот механической деятельности, что можно просто посидеть и вчувствоваться в это состояние… посидеть? А где я? Не заметила, что вокруг давно уже нет метро и трупных людей, но что тогда вокруг? Надо совершить какое-то усилие, чтобы увидеть, зрение вроде есть, но как им смотреть – непонятно… а что если… точно! Я хочу позвать «того человека»… а… вот дьявол, а как же его позвать, когда у него и имени то нет?! «Я хочу тебя позвать, я не знаю твоего имени, не знаю, как позвать тебя, но я хочу чтобы именно ТЫ пришел ко мне», я вложила свой зов в слово «ты» за неимением лучшего, вспоминая его глаза, его повадки, его речь. Струящиеся структуры стали приобретать черты, и вдруг я оказалась в строящемся здании, там был бетонный пол и стены, тихо, людей не было. Я лежу на полу, и при этом опять ясно понимаю, что нахожусь во сне. Я стала подниматься с пола, что было довольно трудно, как-то неудобно. Увидела свою тень на стене, и возникла мысль — интересно, какая у меня во сне тень, возникло желание поэкспериментировать, исследовать этот мир. Тень была точно как в жизни, я была голая и увидела тень своей фигуры. Передо мной была стена, я решила попробовала её на ощупь, хотела посмотреть, пройдет ли сквозь неё рука, но стена оказалась такой же, как в обычной жизни — твердой и холодной. Как только я сделала несколько шагов, зафиксировала приток чувства противной серости, и как только я захотела понять – что это за серость такая, сразу возникла ясность, что это ни что иное, как озабоченность мнением людей. Может её устранить? И тут же другая мысль – «неохота»… Возникло желание хоть чем-нибудь заняться, ведь это сон!, тут же можно делать что угодно, и я решила заняться с кем-нибудь сексом, причем прекрасно понимала, что хочу таким образом с помощью сексуальных впечатлений убежать от серости, и в этом желании не было радости. Воодушевилась мыслью о том, что я ведь могу тут сама создать себе того мальчика, которого захочу. Идти было почему-то тяжело, и я подумала, что мое представление о возможностях тела может только помешать, и надо его отбросить. Сразу после этой мысли появилась легкость, я побежала радостно по длинному залу и увидела мальчика у окна. Он был не очень симпатичным, но желание пофлиртовать возникло все равно, и я пошла дальше, ожидая, что он пойдет за мной, и тут же услышала его шаги сзади. Это желание флирта в сером состоянии очень противное, обычно оно приводит к тому, что я делаю то, что хочет мальчик, а не то, что хочу я, возникает сильная отравленность. Даже от того, что я пошла в ожидании, что он меня догонит, возникла какая-то тухлость, и на этом месте я остановилась, как вкопанная – я отчетливо увидела, что коридор пошел резко вниз, и с каждым шагом воздух сгущался, становился спертым, темнело, сон становился все более и более смазанным и тупым. Усилием воли я прогнала накатывающую тупость и снова стала орать, призывая «того человека», и казалось, что уже все потеряно, что своей импотентской позицией не устранения серости, а бегства в вялый флирт я уже все испортила, но я не сдавалась, собрала все свое отчаяние и решила, что буду до конца звать его, пока он не придет, или пока сознание окончательно меня не оставит… Странный город… лето, очень жарко, узкая улица, толпы людей азиатского типа в вылинявших одеждах ярких цветов, довольно бедные. Горячий воздух без ветра расплавляет реальность сновидения. Я ни разу не была в такой жаре даже здесь, в Индии, только слышала о ней, и сейчас поняла, что в этом городе именно такая жара. Мои восприятия изменились — возникла поразительная свобода от озабоченностей. Я — путешественник, который оказался в незнакомом месте и открыт всему, что может с ним произойти. В каждом мгновении — полнота жизни, несмотря на то, что ничего не происходит. Все новые и новые оттенки, и в то же время они так знакомы! Неужели можно жить в таком состоянии всегда? Да, да, да! Когда-то я в нем находилась непрерывно. И не только в детстве, как бывает обычно, а как будто я была взрослой и жила в нем. Оно было воспоминанием о другой жизни. Оно всегда было, всегда, как же я могла забыть о нем? Как я могла жить той жизнью, которой жила, когда совсем рядом было ЭТО?

    Я подошла к прилавку, за которым чем-то торговали, и спросила продавца – «где ОН»? Люди вокруг обратили на меня внимание, закачали головами, в их глазах появилось уважение, и я поняла, что они уважают меня за то, что я могу звать именно «ЕГО», а вот они, например, позвать его не могут… я отчетливо чувствовала его присутствие… не могу понять – как, но я совершенно точно знала, что он тут был! «Где он?» — снова спросила я, и продавцы рассказали, что он был тут два дня назад, сейчас его нет, но они уверены в том, что он непременно со мной встретится, непременно, так и будет, это наверняка… их кивающие образы постепенно уплывали, таяли, все смешалось, теплый вихрь поднял меня вверх, вокруг было пронзительно голубое небо, пронизанное золотистыми бликами, ветер нес меня вперед, мне стало необычайно смешно и радостно, я смеялась и не могла остановиться, и казалось, что с этим смехом в меня проникает что-то искреннее, светящееся, оно заполняет меня и выгоняет прочь всякую муть… так я и проснулась с улыбкой на лице, и вот сейчас снова наступит обыденная жизнь, и я должна вступить в бой с этой обыденностью, чтобы суметь окончательно вернуться к себе самой – искрящейся, солнечной, прозрачной.

    Повторное пробуждение застало меня в неожиданно энергичном состоянии. Я понимала, что сейчас в моих планах нет никакой ясности, но это не делало меня инертной, я спокойно одевалась и понимала, что сейчас пойду завтракать в кафе, затем наконец сниму почту и отвечу на письма, и эти мелкие планы не отодвигали главную проблему в сторону, не задвигали ее, как раньше, на задворки сознания. Почему было так хреново в первый раз, когда я проснулась, и почему такое бодрое и конструктивное состояние сейчас? А я ведь знаю, как получить ответ на свой вопрос! В Ришикеше я кое чему научилась…

    В кафе, заказав сладкий ласси и овощной омлет, я развалилась на стуле и сосредоточилась. Итак – первое пробуждение. Я понимала, что не понимаю, что мне делать. Второе пробуждение – то же самое. Снова первое – я не знала, зачем мне одеваться, зачем завтракать, для чего это все. Второе – то же самое. В чем же разница? Почему такие разные состояния? «Я хочу понять, я хочу понять» — твердила я про себя. Вскоре я заметила, что постоянное повторение вопроса в виде громкой мысли (удачный термин!) скорее мешает сосредоточиться на желании понять, поскольку начинаешь думать, что само по себе проговаривание вопроса и есть желание понять, возникает замещение более сложного на более простое, а ведь это совсем не одно и то же. Я перестала твердить про себя вопрос, старалась нащупать именно само состояние вопроса, испытывать именно желание понять, а не просто прокручивать мысль о желании. Желание, а не мысль. Своеобразная психическая эквилибристика… нас учат ездить на велосипеде, решать уравнения, но нас не учат элементарному владению своими восприятиями, это же так просто – не думать о желании, а испытывать желание! Очень просто, если иметь навык, а сейчас я чувствовала себя как ребенок, который только учится ходить.

    Рассуждения об отсутствии привычки сосредотачиваться на желании увели меня в сторону. Снова возвращаюсь к теме – прокручиваю первое пробуждение, прокручиваю второе – в чем разница? Хочу понять… прошло секунд двадцать… кто бы мог подумать, что это так сложно – удерживать себя на одном и том же всего лишь двадцать-тридцать секунд… Еще раз. Мысли и воспоминания – это крючок, прокручивание воспоминания о прошедшей ситуации – забрасывание удочки, желание понять – наживка. Жду рыбу – жду понимания. Еще раз – первое, второе…, почему? Первое… не торопись… первое… теперь второе… Есть!!

    Подскочила на стуле, как ужаленная, ударила коленками по столику, чуть не снесла напрочь, с него что-то полетело на землю, закачался солнцезащитный зонтик, ничего не разбила? Нет, нормально. Ну точь-в-точь, как ловля рыбы. Назад, назад! Судорожно вцепилась в край стола, вжалась в стул, стиснула зубы. Не позволять уводить себя в сторону мыслям и озабоченностям. Прямо сейчас я совершенно определенно переживала понимание, и что удивительно, оно еще не было облечено в слова! Невероятно! Я чуть не задыхалась от возбуждения, но у меня хватило выдержки взять себя в руки и вновь сосредоточиться. Да, вот это, что я сейчас испытываю – это и есть понимание, касающееся именно моего вопроса, сейчас я совершенно ясно знаю – в чем эта разница, несмотря на то, что нет ни единой громкой мысли, выражающей это знание. Ни мысли, ни образа. Если бы я сейчас захотела кому-нибудь рассказать о своем понимании, я бы не смогла. Даже появилось легкое опасение – а вдруг оно так и останется невыраженным и ускользнет? Совершила легкое усилие, словно толкнула камешек с горы, и мысли тотчас возникли, выразив это понимание. Значит, не мысли ведут к пониманию, а наоборот – сначала рождается понимание, которое автоматически облекается в мысли, и происходит это так быстро, что кажется, что все наоборот. Вот на этой-то ошибке и основана глупая и беспомощная привычка «думать» путем перебора мыслей! Перебором мыслей можно рассуждать, делать выводы, предположения, но думать – нет! Родить новое понимание перебором мыслей нельзя. Понимание – это совершенно особое восприятие, отличающееся от рассуждения, как … как не знаю что, не важно. Важно, что сделано два открытия. Понимание рождается вследствие желания понять, причем желание должно быть сильным, ярким, концентрированным, а чтобы оно было таким, это действительно должно быть важным для меня, по-настоящему важным, выстраданным. Поэтому и невозможно никого ничего заставить понять из-под палки – так можно только заставить механически принять готовый вывод. Вот почему система принудительного воспитания детей не делает из них умных людей, а делает лишь механизмы, приученные конспектировать, компилировать, и это бесконечно далеко от настоящего творчества, каковым и является подлинное мышление!

    Сейчас хочу вернуться к первому, зафиксировать, записать. «Посмотрим – что будет» — вот ключевая фраза, которую я проговорила перед тем, как заснуть повторно. Ключ к ответу именно в том, что я испытала, проговорив эту фразу. Одно дело – мучиться, страдать, не знать, что делать и так далее. И совсем другое дело – ИССЛЕДОВАТЬ те же самые свои мучения, страдания, сомнения и незнания. В первом случае я просто страдающее существо, и нет никакого выхода – можно только перестрадать, перемучиться, упасть и забыться, напиться, кончить и надеяться, что сработает какой-то предохранительный клапан, и тебя снова выбросит в приемлемое состояние. Во втором случае появляется некто, изначально стоящий по ту сторону страдания, появляется исследователь страдающего существа, и эта позиция исследователя немедленно приводит к неожиданному результату – сразу начинаются изменения, начинают происходить наблюдения, открытия, я могу их анализировать, сопоставлять, принимать к сведению, исчезает тотальная безнадежность, самозацикленность, жизнь начинает открываться прямо во мне, я начинаю быть способной ставить вопросы, а стало быть могу испытывать желание понять, и на это желание ловится понимание, а понимание приводит к изменению… все совершенно иначе, если из жертвы превращаешься в охотника, выслеживающего самого себя-жертву.