Проснулась я раньше обычного – часов в пять утра. Сны были беспорядочны, смешалось в кучу все – Бодхгайя, какие-то картинки из детства, голоса долбанутых индусов, осаждающих меня с воплями и предлагающих отели, и вообще всякая всячина, так что хотелось сбросить вязкую тень этой ерунды, и, заснув снова, увидеть во сне что-нибудь более приятное. Я вышла на балкон, вокруг была кромешная тьма – ни огонька, все вымерло.
Ночью здесь относительно прохладно – можно даже слегка озябнуть. Все-таки местный климат – это не для меня, устала я от жары. Сколько ни мойся, все равно вся липкая и грязная. Устала от непрерывного и назойливого внимания индусов – даже если они ничего не пытаются всучить, то непременно задают вопросы, пялятся, кричат вслед… Может, с ними надо пожестче? Устала от жуткого бардака и фантастической грязи, которую даже вообразить себе сложно в таком размахе, в котором она есть в Индии.
Да, похоже я проснулась не в лучшем своем настроении. Что за ерунда из меня лезет? Вчера, здесь, в этой засранной Индии, я была с таким людьми, ради общения с которыми я готова не то что липкой и грязной ходить, я готова по уши залезть в эту помойку… Когда я рядом с ними, становится совершенно неважно, что происходит вокруг, как будто мир обычной жизни меня не касается, скользя ничего не значащими голограммами по невидимой сфере, внутри которой я живу своей удивительной жизнью.
И вот я стою на балконе и смакую свое старческое недовольство, погружаясь в хорошо знакомое полудепрессивное состояние, как будто ни вчера, ни в поезде, ни в Ришикеше, ни в Кулу я никого не встречала и ничего не переживала. Как такое может быть? У Кастанеды читала о том, что он напрочь забывал целые куски своей жизни, которые проводил с магами. Он объяснял это позицией точки сборки, позиция сместилась – и все, ты опять обычный человек… А вдруг она навсегда сместится в это старческое нытье, в которое я успела погрузиться так незаметно и непринужденно?
…А ведь я ничего не знаю о том, что такое точка сборки! Вчера мне казалось, что больше я никогда не вляпаюсь в эту тупость – опираться на то, восприятия чего у меня нет. И вот снова вляпалась… И что же делать? При мысли о том, что необходимо отказаться от всех мыслей про точку сборки просто потому, что у меня нет никаких восприятий точки сборки, возникло чувство ужасной потери, словно отнимают любимую игрушку. Вот так оно засасывает… Отчаяние подкатило к горлу, захотелось плакать и жаловаться, — все опять и опять наваливается на меня… Что бы я ни поняла вчера, что бы ни пережила, — я неизбежно, неизбежно, неизбежно… Что за ерунда??? Не одно, так другое. Что делать с этим – не понимаю. Лучше уж пойти спать, чем запихивать себя то в одну задницу, то в другую.
Вернулась в комнату, снова завалилась в постель, повалялась, потянулась… сейчас бы сюда Кристи… сонную, теплую, нежную… потискать бы ее грудки, полизать торчащие сосочки, поцеловать ножки, покусать загривок, поиграться с упругой попкой… рука скользнула вниз, пальчики коснулись клитора, и по телу пробежались горячие волны предвкушения. Я зажмурилась и отдалась этому наслаждению, время от времени подходя к оргазму и отступая с тем, чтобы с новым витком возбуждения разлиться еще шире, дотронуться до еще более высокого неба…
Сон все более обволакивал, затягивал… сладкое полузабытье, пальчики то замирают, поддаваясь сну, то снова возвращают меня к фантазиям, и снова сон… образы смешиваются… лицо Сарта, Кама… упругая грудь Кристи… мы с ней обе, обнявшиеся, ласкающие пальчиками друг друга… ее губы… вот Кам лежит на травке… Кам… Кам? …Это сон или нет? Вдруг словно увеличительное стекло выхватило кусок из смешивающихся образов и чувств, зафиксировало его прочно, четко, образовав островок ясности среди джунглей полусознательных, полусонных восприятий, и было так отчетливо ясно, что и этот островок – это именно «я», и хаос вокруг него – тоже «я».
Эффект увеличительного стекла был поразительно четким. Островок приобрел форму правильного круга, окрасился в интенсивный фиолетово-сиреневый цвет, я смотрела в это увеличительное стекло, и все, что я там видела – я не просто видела, я это переживала, то есть я была и наблюдателем, и наблюдаемым одновременно. Это так естественно, так просто, но черт возьми, как такое может быть? Как?
Интересно, а могу я вернуться во вчерашний вечер? Сразу же возникла полянка, на которой мы все сидели, — вот Сарт о чем-то разговаривает с белокурой девчонкой, вот Кам, вот я… Я???
Может это просто галлюцинация? Это однозначно не воображение! Когда я воображаю, то знаю, что хочу вообразить, произвольно перетасовываю расплывающиеся образы, а сейчас нет никакого замысла, никакой произвольной манипуляции образами – я просто захотела увидеть это и увидела, но в то, что я вижу, нельзя вмешаться, пофантазировать. Я как будто смотрю кино с сюжетом, который не могу изменить… и вижу так же четко, как на киноэкране!
Нет, это не фантазии, это что-то особенное, живущее своей жизнью, за которой я могу наблюдать. Вон сидят те двое, которых я вчера так и не разглядела, но сейчас фиолетовый свет ярко озарил их лица, мое внимание привлек тот, что был покрепче, помужественнее на вид… Хочу всмотреться в его лицо! Картинка послушно сдвинулась, следуя желанию. Я рассматриваю лицо, вижу его очень крупно, очень ясно, могу даже при желании рассмотреть поры на коже… У меня никогда не было такого острого зрения!
Неужели он так выглядит на самом деле??? Это мысль одновременно восхитила и испугала. Нет, ну конечно нет, это ведь сон, мой сон… Но какое удовольствие я получаю от этого сна, от этой игры, я даже не знаю, как описать его, — такого еще никогда не было. А вдруг сейчас все исчезнет так же внезапно, как появилось?
Нет, не исчезает, я даже могу отвлекаться на мысли, а жизнь там продолжается. Какие у него красивые глаза! Слишком крупный план, а если немножко «отодвинуться»… волна резкого страха ударила в грудь и пронеслась штормом по всему телу – эти глаза НАБЛЮДАЮТ за мной! Этого не может быть, это слишком, эта игра зашла слишком далеко… Надо срочно прекратить этот странный опыт, я хочу выйти из игры, я больше не хочу, я больше не буду, обещаю, что больше не буду… Фиолетовое пятно стало мутным и почти исчезло, вот это да… выкарабкалась… Похоже, заклинания помогли.
С облегчением вздохнула… но уже через минуту мое настроение изменилось. Как я могла? Как я могла похерить такой опыт? Срочно обратно! Пересилив затухающие импульсы страха, я снова «оживила» картинку. Снова полянка, на ней люди, приближаюсь… снова его лицо… смотреть в глаза или нет? А вдруг опять увижу, что он на меня смотрит?… Все-таки посмотрю… Сейчас, ближе… И снова удар страха – он СОВЕРШЕННО ТОЧНО наблюдает за мной! Страх усилился, накатывает волна за волной, мне никогда не было так страшно.. Нет, все, с меня хватит, достаточно, я больше точно не буду… не удается! Не могу оторвать глаз от картинки!
Этот человек захватил меня! Он заметил, что я за ним наблюдаю, и прочно захватил мой взгляд! Надо открыть глаза, ведь я не сплю, надо быстрее сбросить дремотное состояние, в котором и возникло это наваждение… Ничего не получается! Ледяной ужас, — сейчас он заморозит меня окончательно. Ни открыть глаз, ни пошевелить рукой – ничего! Тело полностью парализовано, и от этого я просто захлебываюсь страхом.
Хочу громко крикнуть, но и языком не могу пошевелить… Все, кранты. В этот момент страх перешел за какую-то грань, за которой неожиданно обнаружилась точка опоры, точнее пока только намек на нее. Я собрала все силы в один комок, в одно отчаянное усилие и попыталась пошевелиться, и, сбросив с себя каменную плиту весом в тонну, наконец перевернулась на левый бок.
Ну, дело пошло… теперь надо открыть глаза и встать… или глаза уже открыты? Во всяком случае я вижу всю комнату… но как же я могу видеть ее всю?? В этот момент я осознала то, что было настолько за пределами всего, что могло быть, что даже никаких эмоций не возникло, только с новой силой всколыхнулось тяжелое болото страха: мое тело лежало справа от меня на спине все так же неподвижно, а я смотрела на него, «лежа на боку» лицом в противоположную сторону!
Я громко закричала и тут же поняла, что свой крик я слышу только сама – тело лежит неподвижно и не может издавать никаких звуков. Что делать??? И тут же возникла яркая мысль, которую я не стала даже анализировать, я была готова пробовать все, что только может дать хоть какой-то шанс на спасение. «Громко» я прокричала несколько раз: «Сарт, помоги мне!». Я уже не могла утешать себя тем, что все это лишь сон или фантазия – все слишком, слишком реально. Однако вопли привели к тому, что страх быстро сошел на нет, во всяком случае он больше не заливал меня, а колыхался где-то внизу. Я продолжила взывать к Сарту, и где-то в центральной области «меня», довольно обширной, установилось спокойствие. Спокойствие усилилось и превратилось в покой, интенсивность которого выросла до такой степени, что «я вся» стала вибрировать приятной, глубокой вибрацией. Страх плескался «во мне» «снаружи», но проникнуть в область покоя никак не мог, вибрация покоя была для него непреодолимым препятствием, так что я хоть и продолжала чувствовать отравление от него, но где-то на периферии. В это мгновение раздался голос Сарта: «смотри в его глаза и доверься им». Это был определенно голос Сарта, ошибки быть не могло, я не понимала, откуда он шел, он возникал в какой-то точке внутри области вибрирующего покоя.
Доверие к Сарту было нерушимым, и я отбросила нерешительность и, словно бросаясь в холодную воду, сосредоточилась, захотела вновь увидеть фиолетовое пятно, и вскоре увидела его, вновь «вернулась» на полянку, вновь (не без опасения) увидела того человека, «подлетела», заглянула ему в лицо и еще несколько секунд не могла решиться. Ну, давай, давай, хватит малодушничать… глубокий вдох, и наконец я посмотрела в его глаза, и меня снова, как током, тряхнуло от страха – ну можно ли к этому привыкнуть??
На этот раз в его глазах была усмешка, но мне было не до смеха. Не зная, что делать дальше, я просто продолжала смотреть в его глаза, и вскоре они приблизились, но уже без всякого моего участия. Ощущение было такое, словно «во мне» включили автопилот, и он делал что-то, на что я уже не могла повлиять, да и не стремилась, утешая себя тем, что Сарт посоветовал довериться этому существу. Я приблизилась настолько, что видела теперь перед собой только один – правый его глаз, он был огромным, заслонял все поле зрения, и в нем раскрывалась удивительная жизнь. Только издали это был глаз, а в таком приближении он оказался чем-то непередаваемым, невыразимым, я устремила внимание на зрачок, который был единственным прочным островком в океане глаза, зрачок стремительно надвинулся и я влетела в него, потеряв в тот же миг всякое осознание.