Как у любого пишущего человека, у меня есть свои предпочтения, свои представления о комфортных условиях для того, чтобы я мог с удовольствием что-то написать. Я раньше никогда в явном виде не формулировал – каковы должны быть эти условия, поэтому теперь вряд ли получится проследить динамику моих предпочтений. С другой стороны, кому это вообще надо? Биографам?:) Это меня интересовало крайне мало, по крайней мере сейчас. Вообще интересно, что раньше я никогда вот так не садился и не формулировал для себя – какие же, собственно, условия мне нужны.
Ну, во-первых – кабинет сам по себе. Замкнутое пространство, в котором есть большой стол – удобный, прочный, тяжеловесный, не шатающийся, например сделанный из камня или дерева. Дерева тут пока что не достать, но и высеченный из лабрадорита стол меня вполне устроил. Полированная столешница неправильной формы, огромные массивные ножки – получилось прикольно.
Удобное кресло. Точнее стул, какое еще кресло. Стул с упругим подпопием, чтобы было не слишком жестко и не слишком мягко.
С боков, передо мной должны стоять книги. Не любые, конечно. Мне нужны справочники, словари, энциклопедии самого разного вида и уровня. Книги по разным наукам. Конечно, компьютер предоставляет в миллион раз больше возможностей, и я им и пользуюсь почти всегда для получения нужной информации, но книги мне нужны не как источник информации (хотя конечно приятно их полистать, наткнуться на что-то интересное, выписать как фрагмент), а как источник вдохновения. Имеет значение сам процесс – я достаю книгу, открываю, перелистываю, скользя взглядом по страницам, чувствую запах бумаги, чувствую вес книги. Книга обязательно должна быть тяжелой, сделанная из плотной бумаги и с твердой, несгибаемой обложкой, отлично прошитая, прочная. Я должен чувствовать ее всем своим телом: чувствовать плотность страниц, вес. Тогда и мой взгляд словно приобретает особую липкость, он схватывает содержимое и мгновенно пропускает эту информацию через тысячу фильтров и зеркал в моем сознании. Отражаясь, преломляясь, зацепляясь, завихряясь там, эта информация вызывает сотни отзвуков, отражений, отблесков, привкусов, и иногда вдруг, и зачастую, казалось бы, вне всякой связи с прочитанным, что-то проясняется, и меня посещает новая идея, свежая мысль, ясное желание, новый оттенок чувства, и это, в свою очередь, служит триггером для запуска длинной цепочки причудливо связанных реакций и переживаний, которая уже в самом своем далеком пределе выражается, выливается в виде сформулированных идей, которые я могу занести в свои файлы.
С книгами тут, конечно, весьма так себе, и этого мне не хватает, но каждый новый корабль приносит мне все новые и новые порции книг, которые я заранее тщательно выбираю, так что теперь у меня уже есть полторы сотни томов. Вопрос со стеллажами для книг решается просто – все те же плиты из лабрадорита. Вырезать атомным испарителем блоки, затем мощным лазерным резаком разрезать их на «доски», подровнять по краям, отшлифовать и отполировать поверхность – все это очень и очень просто с имеющимся тут оборудованием. Стекла на полках не нужны. Это на Земле, в обычном доме, защита книг от пыли необходима. Здесь же в этом нет смысла, так как пыли под Куполом просто нет. Марсианская пыль всепроникающа и могла бы быть настоящим бичом, если заранее не предусмотреть всеобъемлющей борьбы с ней. Более того, она еще и радиоактивна, поэтому защита нашего пространства от пыли имеет чрезвычайное значение и решается, соответственно, централизованно и повсеместно, и даже та бытовая пыль, которая неизбежно возникает при любой деятельности человека, просто не имеет шансов тут задержаться и где-то осесть.
Чрезвычайно важна полная звукоизоляция. Звуки природы мне приятны, но звуки, проистекающие из человеческой деятельности, являются для меня сильной помехой.
Важно, чтобы я мог встать и пробежаться по лесной или скальной тропинке или побить грушу. Чтобы мог завалиться в горячую ванну. Чтобы было что вкусное попить. В общем, разве это много? Совсем нет.
Я придвинул к себе компьютер. В общем, совершенно все равно, с чего начать. Но так как жизнь человека начинается с рождения и приобретаемых им, таким образом, своих естественных прав и обязанностей в обществе, то начать можно и с этого. А на самом деле все равно, пронумеровать статьи можно и потом. И вообще все эти размышления и откладывания подозрительны. Может быть я просто опасаюсь того большого фронта работ, что вырисовывается тут? Но ведь это приятная работа, и никто меня никуда не гонит.
Спустя двадцать минут размышлений, переписываний, сокращений, замен терминов и прочих корректировок формулировок, первая статья была готова.
……………………………………………………
Статья 1.
а) Все люди рождаются равными друг другу, и общество обязано обеспечить доступ каждого ребенка к равным базовым возможностям для его персональной эволюции на начальной стадии его развития. Начальный этап развития ребенка, в течении которого он считается безусловно равным всем другим детям, находящимся на том же этапе, длится вплоть до того возраста, установленного законом, когда будут применены методы сегрегации детей в зависимости от их личностных качеств.
б) Начиная с момента, когда ребенок получает свой первый в жизни статус и, соответственно, с момента, когда включается механизм статусной сегрегации, судьба каждого ребенка находится в его собственных руках: он считается взявшим на себя ответственность за свою судьбу даже в том случае (!), если он не понимает смысла этого тезиса.
в) При этом любой человек имеет право по любым мотивам предлагать любому другому человеку свое содействие и/или ресурсы, и вытекающее отсюда неравенство возможностей между людьми законом не регулируется и не только не считается несправедливым, но, наоборот, рассматривается как естественная страховка в случае несовершенства официально установленных критериев.
Примечания:
а) Сразу после рождения, изначальное равенство людей длится до того момента, пока они не начинают проявлять себя как личности. Я бы определил на данный момент этот период, как равный одному году. То есть вплоть до достижения одного года каждый ребенок получает равные с другими детьми возможности.
б) Начиная с года, проявления личности ребенка становятся все более отчетливыми, и мне кажется несправедливым, если агрессивный и отчужденный ребенок, не показывающий интереса к познанию себя и окружающего мира, имел бы и далее одинаковые возможностями с теми, кто проявляет себя совершенно иначе.
Каждый ребенок старше одного года включается в систему получения статусов, и от величины его статуса и зависит уровень его государственной поддержки и степень его возможности влиять на себя и окружающий мир. Человек с минимальным статусом имеет минимальный уровень государственных гарантий и возможностей влиять на окружающий мир.
В список критериев, согласно которым определяется статус ребенка, необходимо включить такие параметры, как стремление к познанию и обретению навыков, а также стремление к дружественности, симпатии, сотрудничеству, к развитию своего интеллекта, физического тела и т.д.
в) Если какой-то человек по какой-то причине получает низкий статус, а вот лично у меня он вызывает симпатию и желание содействия, то в итоге я могу создавать для него условия, более комфортные и подразумевающие больше возможностей, чем ребенок с более высоким статусом. Это является своего рода страховкой от несовершенства системы статусов. Она, по сути, вынужденно будет несовершенной, особенно на начальном этапе. Она может попросту упускать важные или даже очень важные элементы оценки личности, и только в процессе ее функционирования мы сможем замечать и исправлять ее недостатки, и этот процесс шлифовки может занять несколько лет. Более того, в процессе эволюции нашего общества могут меняться сами наши представления о значимости тех или иных критериев. В живом, эволюционирующем обществе жизнь всегда на шаг впереди тех установлений и правил, которые являются сухой выжимкой, квинтэссенцией наших представлений, и именно поэтому возможность улучшать условия жизни тех или иных детей, вытекающая исключительно из личных симпатий, служит, с одной стороны, страховкой от системных ошибок, и с другой стороны, она может в какие-то моменты становится сигналом, указывающим на несовершенство системы.
…………………………………………………
Закончив с этим, я изумленно откинулся на спинку стула. Почти полчаса! Почти полчаса я возился с такой простой и, как мне казалось раньше, самоочевидной темой. Все-таки не зря начал. Будет гораздо удобней всей толпой поработать над окончательной редакцией, когда уже есть вот такая заготовка.
Какое-то необычное чувство… чувство созидания будущего. Вот прямо сейчас я начал создавать формальные основы для общества будущего. Для человечества будущего. На этих принципах люди будут продолжать свою эволюцию. Мне представились мои выросшие пупсы, когда им уже по сорок, восемьдесят, сто двадцать лет. Ну вообще-то сложновато их такими представить:) Ведь именно они будут играть доминирующую роль в будущем Марса и Пингвинии как минимум, а по сути — в будущем человечества. Сколько охуенно клевых парней и девчонок вырастут, впитывая от них, наполняясь ими, заражаясь их энтузиазмом, стремлением к познанию и самопознанию. Какой будет жить через восемьдесят, через сто пятьдесят лет? Я постараюсь это увидеть своими глазами, но сейчас, сидя в глубокой древности, я испытывал чувство захлестывающего сладкого торжества, понимая, что рано или поздно, но закладываемый мною фундамент сыграет свою роль. Даже если я сам не доживу до этого момента, я все равно чувствую себя счастливым именно сейчас, думая о том, что те люди будущего, к которым я, знай я их, испытывал бы нежность, открытость, преданность, смогут прожить свою жизнь ярко и насыщенно не только благодаря знанию Селекции, но в том числе и благодаря тому, что вот сейчас я закладываю основы разумного социального устройства, которым они смогут воспользоваться. Да, не зря я отменил сегодня поездку на котлован, и даже клево, что опоздал на начало прокладки маршрута к Арсии. Прямо тут, в этом своем кабинете, в полной тишине и в окружении лишь своих книг и своих фантазий я начал прокладывать маршрут несравнимо большей важности.
Вспомнился сегодняшний рассказ Реми о сравнительной насыщенности радостных желаний. Сработал прерыватель – вполне привычно. Сработал детектор – тоже привычно. Хочется лишь немного размять тело и написать вторую статью.
………………………………………………………
Статья 2.
а) Люди не равны. Они не равны в своих знаниях, навыках и различных личностных качествах. Это неравенство должно определять и различия в их правах и возможностях, включая управление и общиной на различных уровнях, и государством в целом, а также определение устройства различных социальных институтов, законов и т.д.
б) В численном виде это выражается в виде разницы между их статусами, которые вычисляются в соответствии с установленными правилами. Величина статуса определяет все права и возможности граждан.
Примечания:
а) Не существует и не может существовать равенства между людьми в силу того очевидного факта, что люди бесконечно неравны ни по своим навыкам, ни по своим знаниям, ни по личностным качествам. Вообще сама идея равенства нелогична и абсурдна. Когда-то она сыграла прогрессивную роль в развитии человеческого общества, когда значимость социального происхождения имела огромную и деструктивную роль, так что уничтожение социальных привилегий по факту рождения было прогрессивным несмотря на то, что взамен пришлось взять тоже довольно ущербную идею всеобщего равенства, которая, имея в своем радикальном выражении разного рода коммунистические заблуждения, принесла огромные бедствия. Но такова цена, которую людям пришлось заплатить, чтобы постепенно отказаться от совершенно уж ублюдочной (для новых времен) идеи, заключающейся в том, что жизнь человека всецело определяется его социальным происхождением. Когда-то давно идея социальной преемственности тоже была прогрессивной, видимо, так как позволяла выстроить первичную структуру человеческого общества, стимулировала активную борьбу за укрепление благосостояния своей семьи в надежде на то, что потомки, таким образом, будут гарантированно в лучшем положении, чем иные люди. В связке с этим шли и догмы о семейных узах, о жертвенности на благо семьи и т.д. Все это было очень давно, и давно уже перезрело и отвалилось. И идее социального равенства, сыгравшей свою прогрессивную роль на протяжении XVIII-XXI веков, пора благополучно уйти в прошлое.
Справедливо ли, что при выборе президента страны голос профессора экономики или пусть даже голос дружелюбного сантехника, который в свободное от работы время учит иностранные языки, накапливает знания по астрономии и микробиологии, обучает детей игре в теннис… справедливо ли, что их голоса весят ровно столько же, сколько голос алкоголика, за всю жизнь не открывшего ни одной книги и орущего на жену и детей? Это, конечно, крайний пример, но он хорошо показывает суть идеи о том, что не существует никакого равенства, и что благо общества просто требует признания этого факта.
Справедливо ли, что голос того, кто, пусть и не являясь профессиональным финансистом, тем не менее способен понять и рассмотреть на соответствие здравому смыслу предоставленные аргументы в отношении той или иной финансовой политики, весит столько же, сколько голос домохозяйки, которая истово дорисовывает своего мужа-алкаша, рассуждает о сглазе и закрывает крышку унитаза, чтобы оттуда не шла «черная энергия»?
б) Мы должны составить (как бы это ни было трудно) систему выставления статусов, опирающуюся на оценки тех или иных знаний, навыков, личностных качеств человека. Несомненно, что это будет очень трудным, но не невыполнимым делом. И так же несомненно, что эта система будет корректироваться в течение многих лет, пока не придет в более или менее удовлетворительное состояние, но какие бы недостатки ни нашлись у этой системы, она в любом случае является огромным эволюционным шагом вперед.
Система статусов необходима для того, чтобы различия между людьми переводить в удобную для использования форму – в виде статусов, представленных в виде чисел. Государство должно предоставить людям возможность сдавать экзамены (хотя бы и за их счет), по итогам которых их статус может повыситься.
………………………………………………………
Блин, тоже, казалось бы, совершенно простая и давно уже обсосанная и обкрученная по-разному в голове идея, а потребовалось еще полчаса, чтобы все сформулировать в более или менее приемлемом виде. И опять – интенсивное удовольствие от такой интеллектуальной работы. Ну наверное хватит на сегодня?
Я встал со стула и подошел к окну. То там, то здесь люди сновали туда-сюда, то собираясь в кучки, то рассасываясь. Марс стал очень многолюден, и это клево. Как только доведем до ума хотя бы основные статьи конституции, запустим систему формального принятия в гражданство новых людей. По сути это ничего не изменит, конечно, поскольку так и так в ближайшее время лишь мы, марсиане, да пингвинцы, будем полноправными гражданами наших стран – видимо, сделаем двойное гражданство, но публикация конституции в явном виде должна, по идее, вызвать значительный приток прогрессивно мыслящих людей. Сначала они в любом случае пройдут проверку в Пингвинии, а уже потом и у нас. Кстати… слово «полноправный» уже отжило, а я его чисто автоматически использую. Не может быть никакой «полноправности» там, где объем этих самых прав определяется путем тщательного вычисления твоего статуса на основании экзаменов:) Прикольно… язык отстает.
И все же хочется прямо сейчас зафиксировать еще очень важную идею. Вот доделаю, и на сегодня хватит.
Вернувшись за стол, я вздохнул, размял кисти рук и придвинул компьютер.
………………………………………………………
Статья 3.
а) Каждый гражданин обладает абсолютной свободой слова без каких-либо ограничений. Невозможно никакое исключение из этого правила, так как оно неизбежно и автоматически открывает широкий путь к новым ограничениям, вплоть до наступления тоталитаризма.
б) Государство должно содействовать гражданам в их адаптации к этому принципу с помощью системы соответствующих мероприятий.
Примечания:
а) Для человека, воспитанного в современном мире, это прозвучит странно и даже глупо, опасно, но тем не менее право на свободу слова должно быть абсолютным. Мы видели уже бесчисленное количество примеров того, как разовые, казалось бы, исключения приводили в итоге к печальным последствиям удушения свободы мысли вообще. Разве не печален опыт Европы, запретившей в своей время свободу исторической мысли в отношении легенды о Холокосте? Разве не печален опыт таких тоталитарных стран, как сначала Россия, а потом Московия, в которых под видом «оскорбления чувств» была запрещена, по сути, сама жизнь?
Так что, свобода слова не может, не должна иметь никаких исключений, поскольку любое исключение немедленно и автоматически приводит к тому, что все новые и новые запреты могут расширяться неограниченно.
Свобода слова распространяется, таким образом, на все: на оскорбления, клевету, угрозы убийством, призывы к убийствам и прочему насилию, революциям и т.д. То есть за свои слова, выражающие частное мнение, и за свои призывы к самым чудовищным действиям человек не должен отвечать перед законом. Если есть глупцы, которые принимают безосновательную клевету за чистую монету – что ж, это на самом деле их проблема. Их и их друзей, знакомых коллег. Если какой-то агрессивно настроенный человек воспринимает призывы к насилию и совершает его – что ж, это опять-таки его личная проблема и проблема тех людей, что по глупости и невнимательности впустили в свой круг общения этого человека. Это их проблема, пусть они решают её самостоятельно или обращаются к кому-то за содействием.
Если у кого-то возникают негативные эмоции от того, что его оклеветали — это его проблемы, и пусть он решает их. Например, пусть устраняет эти негативные эмоции. В условиях, когда государство на всех уровнях проводит широкую кампанию разъяснения бессмысленности прислушивания к бездоказательным обвинениям, когда вокруг столько людей, которые понимают и разделяют этот принцип, твоя болезненная реакция на клевету является твоей личной проблемой и не является основанием для ущемления права человека на слово.
Если кто-то, наслушавшись призывов к насилию, берет в руки дубину или автомат и начинает совершать противоправные действия — именно он и должен и будет отвечать по всей строгости закона за свои поступки, и пусть для остальных станет примером его суровое наказание на фоне того, как подстрекатель мирно трепет языком и тешит своё чувство собственной важности на лавочке, и никто его не трогает.
Намеренное введение в заблуждение с использованием своего служебного положения с противоправной целью должно, конечно, преследоваться по закону.
б) Этот принцип очень сильно, кардинально расходится с теми правилами общественного поведения, к которым привыкли граждане других стран, и при получении гражданства Марса или Пингвинии люди могут испытывать сильнейший стресс, если по каким-то причинам они станут объектами клеветы и оскорблений со стороны других граждан, имеющих (очевидно) невысокий статус в силу своей психической недоразвитости, или со стороны граждан других стран.
Поэтому государство должно приложить усилия не только к тому, чтобы тщательно разъяснять этот принцип населению, и не только к тому, чтобы стимулировать граждан опираться в своих мнениях и оценках на здравый смысл, на обоснованные утверждения и верифицированные документы, а не на чьи-то панические или необоснованные заявления. Но более того, государство должно проводить ряд мероприятий, которые сыграют роль подготовительных, тренировочных упражнений. Например, на нового гражданина и на его друзей должен обрушиться поток самых диких клеветнических утверждений в его адрес – по почте, устно, со стороны соседей, незнакомых людей и даже общественных институтов с использованием СМИ. Новый гражданин должен ожидать этого испытания и быть готовым пройти через него. Таким образом он получает важный иммунитет.
Наверное, со временем будут придуманы еще какие-то профилактические мероприятия.
………………………………………………………
Я поставил точку, еще раз перечитал статью с комментарием, и хоть и заметил пару мест, суть которых можно было бы изложить понятней и короче, но уже ничего менять не стал. Сойдет и так, а окончательная шлифовка все равно будет, когда мы все соберемся.
А вообще все получается очень и очень клево. Здорово получается!
Но больше сидеть за столом нет никаких сил. Ну с котлованом под цементный завод… черт с ним, это по сути уже то же самое, что я видел не раз, а вот в прокладке маршрута к Арсии я хочу поучаствовать лично, это очень интересно – новые места, новые возможности, новые стартовые точки для будущих исследования Марса. Надо связаться с Коосом и узнать, как идет процесс. Может даже стоит поехать к ним и заночевать там, на переднем крае, когда они достигнут предельной на сегодня точки, с тем чтобы завтра подобраться к Арсии уже на расстояние всего лишь вытянутой руки. Эта работа посложнее, чем просто «сел и поехал к Арсии». Надо выбирать оптимальный маршрут между теми или иными деталями рельефа, так что наверняка некоторые участки придется пропахивать, как утюг, по несколько раз, прежде чем выявится оптимальный маршрут, который будет занесен в компьютер. После того, как оптимальный отрезок маршрута утвержден, надо все равно вернуться к началу отрезка и через каждый километр устанавливать коммуникационные вешки. Само по себе это не сложно. Коммуникационная вешка представляет собою довольно простое устройство, работающее на радиоактивном топливе. В спокойном режиме, если на нее не наступит местный бегемот или не врежется астероид, она проработает лет сто, посылая сигналы со своего места. Эти сигналы будут нужны компьютеру вездехода в том случае, если ручное управление по какой-то причине станет невозможным – например если начнется марсианская пылевая буря. Эти сигналы очень пригодятся нашим метеорологам и геологам, так как они будут нести в себе информацию, снимаемую с десятков мелких датчиков, присобаченных к вешкам.
Каждые двадцать километров будут устанавливаться вспомогательные станции. Это уже посложнее и займет побольше времени. Вспомогательная станция представляет собой мелкий купол, под которым несколько человек смогут найти себе убежище от радиации и температуры. Там же они найдут аварийный запас еды, воды, кислорода, аварийную систему видеосвязи, удобные спальные места. Попозже мы расширим эти станции, сделав на них склады имущества, которое может пригодиться для радиальных выходов, но сейчас все будем делать максимально по-простому.
Я чувствовал себя древним римлянином, прокладывавшим дороги в земли вандалов. Опасный пока еще, неисследованный и почти недоступный Марс будет становиться более уютным по мере того, как будут расползаться в разные стороны артерии наших туристическо-исследовательских маршрутов.
Я раскрыл карту западного полушария и расстелил ее на столе. Конечно, на компьютере у меня была детальная карта всего Марса, но вот так, рассматривая ее разложенной на столе, можно было охватывать его целиком.
Такая огромная на самом деле Фарсида была лишь небольшим регионом на карте западного полушария. Все-таки мои аппетиты по освоению Марса несколько чрезмерно оптимистичны, кажется. Планета все-таки огромна… Три вулкана, вытянувшиеся в одну линию длиной в тысячу шестьсот километров, создавая основание наклоненного влево равнобедренного треугольника со сторонами длиной в тысячу восемьсот километров, в вершине которого расположился самый высокий во всей Солнечной системе вулкан Олимп, переваливший двадцать один километр по высоте. Они настолько идеально формируют равнобедренный треугольник, что являются прекрасным навигационным знаком, так что закрадывается мысль: не является ли эта фигура рукотворной? Не создано ли все это миллионы или десятки миллионов лет назад руками инопланетного разума, прибывшего в нашу систему и оставившего тут свои вешки? Конечно, земные посадочные полосы долины Наски по сравнению с этими вулканами – детский лепет… нет, уж слишком это грандиозно – водрузить четыре мощнейших вулкана на планете, слишком непостижимо, такие технологии невообразимы, это лишь фантазии.
Правее троицы вулканов лежит «скорпиончик», сотканный из множества глубочайших ущелий — наш Лабиринт Ночи, в западной части которого и расположен наш мир. Кстати, забраться на Олимп будет очень непросто – намного сложнее, чем на Арсию, ведь в отличие от нее Олимп оградился от окружающего мира высоченными стенами по всему периметру, высотой в семь-восемь километров! Когда-то волны гигантского океана, которым Олимп был окружен, миллионы и миллионы лет подъедали, подтачивали его стены, так что… тут придется очень серьезно поработать с лебедками, работающими со струнами «космического лифта», чтобы проложить маршрут наверх. А все-таки не так уж и огромен Марс! Когда мы тут развиваемся черепашьими темпами, конечно он кажется слишком большим, но если прокладывать, к примеру, за двое суток один двадцатикилометровый сегмент пути, то с учетом всяких дополнительных затрат времени и неожиданностей рельефа, до Олимпа мы доберемся всего лишь за какой-то месяц!
Всего лишь месяц, блин! Это очень круто, очень быстро. Еще месяц, и мы уже на Альбе, а там – Великая Северная Равнина во все стороны. И кстати, это будет, видимо, самый удобный путь в восточное полушарие Марса – пройти по Северной Равнине и спуститься затем к югу, на равнину Утопия, затем на равнину Элизий и равнину Изиды, и все восточное полушарие будет под рукой. Хочешь, пробивайся дальше на юг к интереснейшей равнине Эллада, а потом еще дальше, к полюсу. Хочешь, поворачивай на восток к еще одной гигантской горе Элизий. Все возможно, все будет в наших руках, и сегодня мы совершаем лишь первый, маленький шаг, который в конечном счете и откроет для нас все тайны Марса. А ведь на восточном полушарии тоже придется строить не просто базу, а город. Он будет таким же, как наш, а скорее всего даже больше, ведь к тому времени у нас будет больше знаний, навыков, материальных возможностей. Это неизбежно. Ну скажем… где-нибудь тут, на Плато Гесперия рядом с Тирренской Землей, чтобы отсюда контролировать все направления. И неизбежно обитатели этого города будут воспринимать его как более близкую родину, чем наш город… надо бы дать ему название, кстати. Пандора. Да, логичнее всего. А второй город будет, допустим, называться Гесперия. И гесперийская культура будет неизбежно развиваться немного по-другому, чем это заведено у нас тут, в Пандоре. Сначала различия будут почти незаметны, и являться скорее предметом шуток, чем воспринимать как нечто реальное, но со временем различия углубятся, это несомненно. И несомненно гесперийцы захотят образовать свое собственное государство, и в отличие от земных разборок, это встретит лишь поддержку со стороны Пандоры, поскольку, чувствуя себя хозяевами своей страны, и имея всецелую поддержку пандорцев, гесперийцы с утроенной энергией примутся осваивать свой мир, создавать и укреплять свои порядки, которые в чем-то будут идти синхронно с развитием Пингвинии и Пандоры, а в чем-то отклоняться, формируя собственную культуру, собственную ветвь эволюции человечества. Далай-Лама XIV когда-то сказал, что мечтает о том времени, когда направлений в философии и практике буддизма будет столько же, сколько буддистов. Я, в свою очередь, мечтаю о том времени, когда на Земле и Марсе будет образовано тысячи, десятки тысяч тесно интегрированных и независимых государств, в каждом из которых люди движутся каким-то немного своим путем, решая проблемы и задачи каким-то своим образом, тем самым давая возможность всему человечеству в уникально короткие сроки проверять эффективность тех или иных экономических и политических систем, тех или иных социальных решений.
И конечно, на юге возникнет третье государство. Это тоже неизбежно, поскольку юг труднодоступен и для того, чтобы осваивать эту территорию нам тоже придется создавать город, который будет способен существовать автономно. Я думаю, удобнее всего будет построить его рядом с кратером Холмс, чтобы он стоял на полпути между всеми горными системами Южного Полюса и стратегически важной равниной Эллада, где мы, скорее всего, рано или поздно создадим море.
Так что, три государства – Пандора, Гесперия и Холмс нам гарантированы уже в ближайшее десятилетие, я думаю. В то же время Великая Северная Равнина не вполне удобна для создания города, поскольку она легко проницаема для транзитных маршрутов – нет смысла ставить город там, где можно быстро проскочить из одного полушария в другое. И кроме того, когда процесс терраформирования пойдет активней, именно там будет образовываться марсианский океан, так что города там точно не будет.
Я откинулся на спинку стула. Вокруг меня крутились образы марсианских городов, сияющих в ночи яркими огнями, окруженные заводами, отелями, шахтами и заповедниками, соединенные друг с другом удобными трассами. Все новые и новые поселения возникают там и здесь, формируя новые субкультуры, принимая в себя новых людей – как с Земли, так и рожденных тут. На какой-то миг я почувствовал себя Остапом Бендером, рисующим в своих безумных фантазиях несбыточные картины в бриллиантовой дымке, но – только на миг. В отличие от старика Бендера я знал точно – что и какими средствами будет достигнуто, и даже мог примерно оценить – когда случится то или иное событие. Нет, это не пустопорожние грезы, не хрустальные мосты. Это планы нового мира, и я должен его построить, и я его построю. Мы его построим – все те, кто примет нашу конституцию, кто станет частью нового человечества, кто не захочет топтаться среди замшелых пней духовных скреп наших предков и прочих призраков уходящего в прошлое мира.