Каждый человек в процессе своего взросления в какой-то момент начинает испытывать устойчивое желание смерти. Поначалу он даже не понимает, что это именно желание смерти, и он и не называет его так. На своих начальных этапах желание смерти имеет довольно невинную форму и проявляется как желание отдохнуть. Не так, как отдыхают после какой-то активной приятной деятельности, и не тем отдыхом, который сам по себе приятен. Этот «смертный отдых» переживается как потребность взять большую паузу в своих делах, потребность отключиться от всех своих дел. Можно сказать, что на этой стадии желание смерти проявляется как потребность в длительном отпуске. И на самом деле, людям предоставляют этот отпуск, потому что опыт показывает – если люди отпуска не получают, то процесс их усталости идет по нарастающей, после чего выходит из-под контроля и заканчивается крайне быстрым физическим и психическим износом. Это никому не выгодно – ни человеку, ни компании в которой он работает, ни государству.
К самому явлению отпуска мы относимся как к чему-то совершенно естественному, а между тем это явление, которое свидетельствует о крайне нездоровом образе жизни. На протяжении последних десяти лет я занимаюсь тем, что мне интересно, причем значительная часть этих дел была сопряжена с тяжелым трудом по созданию бизнесов. Но, повторяю, это было мне очень интересно, меня сильно воодушевляли сами поставленные цели – и в бизнесе, и в личной жизни, и в творчестве. И в последние 10 лет у меня ни на секунду (!) не возникало потребности в «отпуске». Какой может быть «отпуск», если у меня столько желаний и интересов, что для них не хватает времени?
Отпуск является выражением общественного согласия на постепенное коллективное самоубийство – считается позволительным постепенно умирать, уставая, уставая, уставая… пока, наконец, не наступает отпуск, и на целых две или иногда даже три недели человек получает право обо всем забыть и пережить маленькую, но приятную смерть, когда он просто сидит на пляже, просто читает бессмысленную книжку, смотрит вдаль, ничего не испытывает, ничего не делает. В условиях такого отрыва от уничтожающей его деятельности, он и в самом деле немного приходит в себя.
Ну и кроме того, его состояние немного облегчается микро-отпусками на выходных, которые, как правило, не приносят облегчения в силу своей краткости и в силу того, что на выходных человек просто одну каторгу заменяет на другую – семейную.
Постепенно, однако, старость приближается. И на следующем этапе движения к смерти человек перестает отдыхать во время отдыха. Опять-таки, это происходит не сразу, это нарастает постепенно, так что человек этого даже и не замечает. В этом году он отдохнул немного меньше обычного, в следующем еще немного меньше, а в следующем даже получилось неплохо отдохнуть… и в конце концов человек спустя несколько лет обнаруживает, что в его жизни произошло изменение – он больше не испытывает отдыха ни во время, ни после отдыха. Это касается и отпуска, и выходных, и ночного сна.
Следующий этап приходит тогда, когда у человека усталость от жизни продолжает равномерно нарастать и во время отдыха, и тогда сам термин «отдых» теряет свой смысл – вся жизнь превращается в неуклонное и скачкообразное движение к смерти.
По мере взросления у людей возникает все больше проблем, озабоченностей будущим, а также обязательств, взятых на себя в силу догматичности, тупости, раболепной подчиненности и привычки подавлять свои желания. А удовольствий, интересов и, следовательно, энергии становится все меньше. Возникает замкнутый круг. И по мере того, как человек пробегает по этому кругу, его желание «отдохнуть» окончательно трансформируется в мощную, настоятельную потребность умереть, потому что на самом деле человек каким-то задним умом понимает, что выхода из этого круга нет, и только какой-то «кардинальный отдых» мог бы дать ему облегчение. На этом этапе люди рано или поздно облекают свое желание «кардинального отдыха» в форму «желания выйти на пенсию», и дальнейшие годы идут под знаменем этого желания. Конечно, это тоже лишь следующая разновидность влечения к смерти.
Стоит ли говорить, что когда пенсия наступает, это не приносит никому никакого облегчения по разным причинам:
1. Экономические причины. Они особенно характерны для нищих стран, в число которых входит и Россия. Нищета вообще всегда сильно бьет по психике человека, а тем более, когда он понимает, что у него уже нет ни сил, ни возможности что-то в этом поменять. Нищета является фундаментом и питательной средой мощнейших негативных эмоций, формирующих пласты негативного фона. В развитых странах нищета перестала быть бичом для многих пенсионеров, и это порой продляет их возраст активной жизни лет на 10.
2. Личностная деградация. К пенсионному возрасту человек подходит полностью истощенным психически. Он полностью просрал то время, когда мог бы еще культивировать в себе какие-то интересы. Теперь его психика – выжженное пространство, вытравленная кислотными дождями пустыня. Способен ли он влюбиться? Начать изучать какую-то науку? Создавать какой-то социально значимый проект? Начать достигать каких-то личных целей, связанных с приобретением новых навыков? Нет. Все это для него окончательно закрыто, и если молодой человек способен во всем этом найти для себя источник психической энергии, то пенсионер – нет (я не рассматриваю редчайшие примеры людей, вся жизнь которых протекала в условиях яркого творчества – научного или иного, типа Докинза или Эйнштейна или Шоу и т.п.).
3. Психические расстройства. Деградация психического мира приводит не просто к затуханию психической жизни. Мы можем видеть, что отупевшие пенсионеры не превращаются в медитативно и добродушно настроенных людей. Наоборот. Они звереют, сходя с ума в прямом смысле слова. На фоне психической деградации пышным цветом расцветают психические расстройства, которые делают людей иногда тихо помешанными, но чаще – буйно. Если ты посмотришь на окружающих тебя российских бабуль на скамейке, ты увидишь – о чем я говорю. На фоне психической деградации произрастает религиозный фанатизм, ненависть ко всему и вся, воинствующая тупость и прочее и прочее. Нам кажется естественной психическая деградация стариков. Мы относимся к этому в общем-то как к чему-то неизбежному, так что у многих из тех, кто будет читать эту мою статью, будет возникать возмущение – как это я позволяю себе так грубо говорить о стариках, ведь они жертвы наступления старости!
4. Болезни наступают. Плохое физическое самочувствие становится постоянным, неотъемлемом атрибутом самого понятия «жить». Кто из людей, сидящих сейчас вокруг тебя в офисе, предпринимает усилия для того, чтобы поддерживать минимальную, терапевтическую физическую активность в течение дня? Кто-то отжимается забегами по минуте хотя бы десяток раз в день? Подтягивается? Трудовой коллектив создал где-то у себя в офисе крошечный уголок, где можно отжаться и подтянуться? Это даже писать смешно, настолько это не соответствует реальности. Может быть после работы они хотя бы полчасика занимаются поддерживающей физической активностью? Люди годами и десятилетиями херят свое тело, и на фоне разрушения психического мира, процессы физической деградации идут ускоренными темпами.
Понятия «пенсионер» и «инвалид» являются синонимами, и не в силу каких-то «естественных причин, связанных с возрастом», а как результат полного пренебрежения к своему телу. Ну и когда у тебя постоянно что-то болит, когда общее самочувствие постоянно хреновое, и в перспективе лишь усиление и расширение этого, тогда желание смерти становится навязчивым.
Те, кто в течение всей своей жизни херил свое тело и продолжает херить его сейчас — они тоже жертвы наступления старости?
Нет, они не жертвы старости. Они – результат своего собственного выбора – жить умирая. По сути, они никогда и не жили. Сначала они были детьми и юношами, не принадлежащими себе, в тотальном рабстве у взрослых, а потом они стремительно включились в умирание от выходных до выходных. Впрочем, у большинства детей уже в школе включается режим «жизнеумирания» — все то же «дожить до пятницы» и «дожить до каникул». В этом смысле школа и институт в самом деле играют роль кузницы жизни. Точнее – кузницы смерти.
Когда человек превращается в выжившего из ума старика, это есть результат его влечения к смерти в силу умершей психики. Отупение, которое так свойственно стареющим людям – это просто еще один механизм, который их желание смерти использует для получения желаемого результата. Я допускаю возможность того, что у какого-то крайне малого процента людей ослабление их умственного потенциала вызвано генетическими причинами или органическими повреждениями, независимыми от них (хотя и это сомнительно, на самом деле). Но в подавляющем большинстве случаев органические расстройства мозга являются не причиной, а следствием психической деградации. Я считаю, что это вполне очевидно, и мы легко можем убедиться в справедливости этого, сравнивая российских стариков и европейских/японских/корейских/американских и т.д. На мой взгляд, статистически достоверная разница просто огромная, и обусловлена она именно тем, что в развитых странах у людей больше возможностей для того, чтобы их личностное угасание протекало медленнее. Это и экономическая ситуация, это и влияние культуры, в которой знания, навыки, активное социальное поведение ценится очень высоко на всех уровнях социума.